Я удивлённо воззрился на журналиста. Он же, не смущаясь, продолжал:

— Вы разделили людей, тех, кто годами, десятилетиями привык быть и жить вместе! Теперь, — журналист сделал зловещую паузу, — теперь они живут разделённые и разобщённые в своих новых домах, этих бетонных коробках, муравейниках!

— Видимо, вы имеете в виду нашу программу расселения коммунальных квартир? — Мне стало смешно, но я постарался этого не показывать. — Вы знаете, мы не получили ни одного заявления людей о том, что они хотели бы обратно в коммуналки. Если таковые будут — мы рассмотрим и пойдём навстречу. Обратно в старые дома заселять их, конечно, не станем, но можем сделать специально для них новые, комфортные коммунальные дома. Спрос рождает предложение. И пока что я такого спроса не замечаю.

— Может быть, вы и бомжей на улицах не замечаете? — язвительно спросил журналист. — А мы, к примеру, недавно брали у них интервью.

— Ну почему же, — сказал я, — бомжи у нас есть. Восемнадцать человек в стране. Вы у кого конкретно брали интервью?

Видя, что журналист пришёл в замешательство, я решил ему помочь:

— Ну, где конкретно вы обнаружили бомжа? В каком городе?

— В Москве.

— Так. В каком районе — в Сокольниках или Нижних Мневниках?

— В Сокольниках.

— Понятно, — я удовлетворённо кивнул. — Значит, вы общались с Игнатом Панкратовым. Он идейный бомж, мировоззрение у него такое. Мы несколько раз пытались уговорить его перебраться в собственную квартиру — давали бесплатно в тех же Сокольниках. Многократно приглашали приходить за получением пособия — но он принципиально отказывался. Не будем же мы насильно заставлять людей жить так, как хочется нам, а не им самим. Тем более что сейчас они уже никому не мешают.

— Ну хорошо, — не сдавался журналист, — а как насчёт искусственно созданного дефицита продуктов?

— Каких продуктов? — удивился я. — У нас разве есть дефицит?

— Конечно! — торжествующе воскликнул человек в водолазке. — Вы посмотрите, что творится в магазинах! После драконовских мер вашего правительства стало гораздо сложнее купить чёрную икру! Объёмы продаж этого продукта уменьшаются, а цены растут бешеными темпами — за последний год подорожание составило семнадцать процентов! Не каждый способен покупать икру хотя бы раз в неделю, не говоря уже о ежедневном потреблении!

Я собрался ответить серьёзно, рассказать о борьбе с браконьерством осетровых, однако мне стало смешно.

— Вы знаете, — сказал я, едва сдерживая смех, — я и не думал, что доживу до времени, когда главной проблемой в стране будет то, что есть чёрную икру каждый день слишком дорого.

Забытый президент США, вопросов к которому почти не было, скромно сидел рядом со мной, по-прежнему улыбаясь. Но улыбка его казалась всё более натянутой. Я сделал знак, что мероприятие пора завершать.

— Последний вопрос, — объявил ведущий и на мгновение замер перед частоколом взметнувшихся рук. После некоторого колебания он отдал микрофон высокой блондинке с длинными волосами и глазами цвета пасмурного неба. Её лицо казалось мне знакомым.

Блондинка неловко встала и, слегка волнуясь, сказала:

— Анна Шахова, журнал «Эксперт». Платон Сергеевич, согласны ли вы, что для России сейчас наступил золотой век? Мы экономическая и военная супердержава, наша страна — самый влиятельный игрок на международной арене, мы обеспечиваем почти всю энергетику земного шара, у нас почти нет преступности, развивается наука и культура, у нас лучшее образование в мире и бум рождаемости. У нас всё хорошо. Это и есть золотой век?

Я задумчиво потёр подбородок. От этой привычки я так и не отучился, несмотря на все старания имиджмейкеров.

Видя, что я не тороплюсь отвечать, журналистка добавила:

— Мы достигли всего. Вы лично достигли всего. Куда вы будете двигаться теперь? Что вы будете делать дальше?

Я помрачнел. Блондинка из журнала «Эксперт» попала в самую точку.

Я рассеянно проводил Эрнандеса, автоматически отвечая на протокольные любезности и зеркаля его вечную улыбку. Из аэропорта я сразу поехал домой, отключил телефоны и завалился спать.

На следующий день, едва я приехал на работу, ко мне в кабинет ворвался Солодовников. Он был единственным, кто имел право заходить ко мне без предварительной записи. Потрясая кипой свежих газет, пестрящих аршинными заголовками, он воскликнул:

— Платон, ну ты даёшь! Я думал, что после того, как Польша сама попросилась в состав России, меня уже будет сложно чем-нибудь удивить. Но союз с Америкой!..

— Господи, Олег, я с той же лёгкостью могу сделать так, что США присоединятся к России на правах колонии.

— По-моему, уже не только США, но и весь мир! Почитай вот, — он положил газеты на стол, — Брюссель поднимает вопрос о целесообразности сохранения НАТО. Европа обсуждает условия присоединения к нашему союзу — одна лишь Британия что-то бурчит о национальной гордости. Китайцы говорят, что не видят иного пути развития для Азии, кроме интеграции во всемирный союз государств под эгидой России. Индия, Бразилия, Япония — все крупнейшие игроки начинают присягать нам на верность!