Сергей жестко остановил его:

– С твоей стороны неправильно пытаться взять ее в союзники. Именно Леру хотели убить этой ночью, и я не вижу других возможных причин, кроме раскрывшихся недавно семейных тайн или объявленного завещания твоего отца. Если у тебя есть другие соображения, изложи их нам, мы послушаем.

Гоша пожал плечами:

– Всю эту неделю мы с Андреем не покидали дом. Мама совсем плоха, ни Лика Георгиевна, ни я от нее не отходим. Илья занят только своими рисунками, а когда он нервничает, совсем не выходит, ему даже еду в комнату относят. Алла в поселке никого не знает. Она бывала здесь редко, и не общалась с людьми в силу своего характера. И что это за парень, которого вы ищете?

– Его узнали на стоянке. Именно он крутился возле машины, чем и вызвал подозрения. Его зовут Колыванов Сергей Николаевич. Лет двадцати пяти, светловолосый, невзрачный, особых примет нет. Кололся, но, кажется, недавно завязал.

Братья переглянулись и пожали плечами.

Сергей спросил:

– Я хотел бы узнать, нашлась ли пропавшая сорочка Аллы?

Андрей снова пошел пятнами:

– Я понимаю, что моя семья - не образец, но в белье моей жены копаться не позволю.

– Никто и не собирается, положим. А вот тебе самому не кажется странным, что Алла не только не ищет ее, но и Маше запретила это делать?

Андрей вздохнул и пожал плечами:

– Это я запретил. Вчерашняя сцена с поисками кольца, которое обнаружилось на ее руке, и так сделала Аллу героем дня. А после обеда я опять застал Машу в слезах, и она призналась, что теперь пропала эта чертова рубашка. Я нашел Аллу и запретил ей выставлять себя и нашу семью на посмешище. У нас сложная семейная жизнь, и я редко вмешиваюсь в ее дела. Думаю, она ценит это, и, видя мое явное недовольство, оставила эти дурацкие поиски. А в чем дело-то, ты можешь объяснить?

Сергей спокойно сказал:

– Вчера я был свидетелем того, как обеспокоена была Ольга Алексеевна пропажей хозяйской вещи. А сегодня вдруг узнаю, что Маше вовсе не попало из-за пропавшей дорогой тряпки, что Алла даже извинилась перед ней и подарила ей колечко в знак примирения. Так что инцидент можно было бы считать исчерпанным. Кстати, она же подтвердила, что ты вчера орал, как сумасшедший, и что Алла, кажется, действительно испугалась, потому что раньше никогда не видела тебя в таком состоянии.

Андрей огрызнулся:

– А в каком состоянии я должен быть?
– Он недобро посмотрел на Сергея.
– Ну, надеюсь, что все вопросы, связанные с моей женой, ты для себя прояснил. Тогда уж будь добр, объясни, почему тебя это так заинтересовало?

Сергей нахмурился.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Да.

– Вчера вечером я позвонил Ксении. Если опустить никому не интересные подробности, она сказала мне то, что меня интересовало. В ночь убийства Алла была одета именно в голубой гарнитур. Теперь тебе ясно, почему я так настаиваю, чтобы пропавшая тряпка была найдена?

И снова на лице Андрея проступили пятна сквозь естественную смуглость кожи. Он сжал челюсти, помолчал и сказал:

– Хорошо. Чтобы закрыть эту тему, я обещаю прямо сейчас поговорить с Аллой.

Он развернулся и ушел в дом.

Гоша виновато посмотрел на нас и спросил:

– Что делается, а?!

Я занялась обедом.

Кастрюли и сковородки так и гремели вокруг меня.

Сергей внимательно присмотрелся, подошел ко мне сзади, обхватил длинными руками:

– Ты-то чего такая сердитая?

– Я вовсе не сердитая.

– Ну да. Сковородки у тебя летают почище, чем у твоей любимой Юли Высоцкой в ее кулинарной передаче.

Я громко сказала:

– Если честно, я считаю, что ты не должен был так давить на него. Тем более, в моем присутствии.

Сергей опустил руки, правда, от меня не отошел.

– Тебе его жалко?

Я повернулась, обняла за шею и прижалась к нему.

– Конечно, я ему очень сочувствую. Ты даже не можешь представить себе, кем для него был отец. И семья, как много значила для него семья. Все это рухнуло в одночасье, а тут еще мы с неуместным расследованием.

Сергей помолчал, а потом сказал сердито:

– Я рад, что ты хотя бы сказала "мы", а не "ты". Мне нет никакого дела до того, что происходит за границами забора дачи. Поверь, я так к этому и относился, пока это не стало напрямую касаться тебя. Неужели ты не понимаешь, что сегодня ночью просто счастливая случайность спасла нас от беды? И какова вероятность, что эта попытка была последней? Можешь считать меня трусом, но я страшно боюсь за тебя и детей.
– Он погладил мои волосы и вздохнул: - И самое неприятное: наш завтрашний отъезд отнюдь не является гарантией того, что вся эта история закончится.