— Да потому что с ней невозможно нормально разговаривать! — взорвалась подруга. — Когда задаешь ей вопрос, причем самым невинным и спокойным тоном, она начинает истерично вопить: «Ждете, когда я умру! Куска хлеба для меня пожалели! Когда же я наконец-то умру!», — а потом рыдает полдня в своей комнате и еще неделю демонстративно с нами не общается… Нет, спрашивать у нее — дохлый номер. Мы уже думали, может, камеру видеонаблюдения на кухне поставить, чтобы точно знать, что она с едой делает. Не знаешь, где такие камеры продаются? Меня просто тошнит от всего этого!

Ситуация и впрямь дурно попахивала. Заметьте, пенсионерка выносит из дома не золото, не бриллианты и не акции Газпрома, а всего лишь еду. А сын с невесткой собираются установить камеру, чтобы точно подсчитать, сколько тарелок супа старушка умыкнула.

— Тебе жалко еды для Евы Ивановны? — прямо спросила я.

— Да не жалко мне, не жалко! Пусть ест на здоровье! Ну, как ты не понимаешь, что дело тут совсем в другом! Я корячусь у плиты, как рабыня, трачу время, которого и так в обрез, а она просто нагло берет всё, что я приготовила, и уносит. Мне жалко свое время и свой труд, понимаешь? Откуда я знаю, что она делает с едой? Может, просто выбрасывает на помойку?

Эта версия показалась мне неубедительной. Да, многие свекрови ненавидят невесток до печеночных колик и пойдут на любую подлость, лишь бы испортить молодухе жизнь. Но вот выкидывать еду — на это они не способны. Только не советские женщины, прошедшие все круги ада продуктового дефицита! Тот, кто когда-то выстаивал по два часа в очереди за куском докторской колбасы, сделанной из туалетной бумаги, не выкинет еду ни при каких обстоятельствах. Даже если она куплена и приготовлена ненавистной невесткой.

— Твоя проблема выеденного яйца не стоит, — заявила я. — Сделай так, чтобы Еве Ивановне нечего было выносить. Не готовь дома, ужинайте с мужем в ресторане.

— Отличная идея, — хмуро отозвалась Татьяна, — но только мы не можем деньги на рестораны тратить, копим на первый взнос по ипотеке, у нас каждый рубль на счету.

— Тогда готовьте еду маленькими порциями и сразу же ее съедайте.

— Нет у меня времени постоянно готовить, я приползаю с работы без задних ног, хватает сил только что-нибудь разогреть. А ты предлагаешь до утра курицу жарить?

— Смените меню. Откажитесь от блюд, которые долго готовить, перейдите на полуфабрикаты, на салатик из огурцов-помидоров, его вообще можно за пять минут настрогать.

— Не будет молодой здоровый мужик один салат из огурцов трескать, Сережке мясо подавай!

Мне надоела игра в «Да, но…». Танька весьма изобретательно отвергает любое мое предложение, как будто её все устраивает и она ничего не хочет менять. Может, так оно на самом деле и есть?

— Ну, тогда пусть твой муж сам и готовит, — раздраженно бросила я. — А еще лучше — пусть сам разбирается со своей мамочкой. Кстати, а Сергей-то что предлагает делать в этой ситуации?

Подруга кисло сморщилась:

— Ничего. Он самоустранился. У них с матерью вообще странные отношения. Они ничего не обсуждают, не делятся переживаниями, живут, словно соседи. С одной стороны, это хорошо: свекровь не лезет в нашу жизнь, но, с другой стороны, с ней невозможно разговаривать, она смертельно оскорбляется на любое замечание.

— Да забей ты на эти котлеты, — искренне посоветовала я. — Худой мир лучше доброй ссоры. И еще есть чудесная пословица: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Если живешь в квартире свекрови, то смирись с ее маленьким бзиком.

На мой взгляд, Татьяна отреагировала слишком бурно:

— Это не ее квартира! Недвижимость принадлежит бабушке Сергея, мы имеем такое же право там жить, как и свекровь!

— А бабушка где? Впервые про нее слышу. Она здорова?

— Еще как здорова, — улыбнулась Чижова. — У Сережки классная бабка. Ей почти семьдесят, но она молодым сто очков вперед даст. У нее была куча мужей, и чуть ли не от каждого осталась квартира. Кое-какую недвижимость пришлось продать в голодные девяностые годы, но сейчас у нее в собственности наша скромная «двушка», еще «однушка» на Беговой и шикарная сталинская «трешка» на «Соколе», где она сама обитает.

Я возмутилась:

— Ну, вы даете! Отбираете у бабульки доход! Она могла бы сдавать лишнюю квартиру и как сыр в масле кататься!

— Да она и так катается! В прямом и переносном смысле. Разъезжает по Москве на внедорожнике — в ее-то возрасте, можешь представить? Регулярно по заграницам мотается, и не в какую-нибудь банальную Турцию, а в экзотические страны: Аргентина, Новая Зеландия, Марокко…

— На какие же средства бабулька шикует?

— Она поэтесса.

Я вскинула брови: