Крюдер придумал новый трюк. Пока рыбозаводы занимались переработкой оставшихся китов, он повел «Пингвин» на запад, иначе говоря, именно в том направлении, откуда норвежцы могли ожидать помощь. Никаких радиограмм от убегающих промысловых судов перехвачено не было, но Крюдер предположил, что они направляются на базу китобойной флотилии — остров Южная Георгия или к плавучему рыбозаводу «Торсхаммер», располагавшемуся где-то на западе. Перехваченные переговоры по радиотелефону подтвердили эту догадку.

«Пингвин» на полной скорости шел северо-восточным курсом мимо острова Буве по направлению к Южным Сандвичевым островам. По пути с него было отправлено длинное шифрованное сообщение домой. Для его отправки потребовалось сорок пять минут и три радиста, которые, сменяя друг друга, не уставали чертыхаться, удивляясь необычной длине радиограммы. Если бы они не доверяли Крюдеру, то наверняка решили бы, что их капитан спятил, отправляя такое фантастически длинное сообщение в эфир вблизи британской военно-морской базы. На всех радиостанциях противника оно, безусловно, было перехвачено, да и местонахождение «Пингвина» успели засечь все кому не лень. Но, поскольку Крюдер пользовался безоговорочным доверием команды, люди понимали: без серьезной причины он не делает ничего.

Так и было. Посылая необычайно длинное радиосообщение, забравшись так далеко на запад, Крюдер точно знал, чего хочет добиться. Обычно радиосообщения старались сделать максимально короткими, но это должно было ввести противника в заблуждение. Крюдер хотел, чтобы его местонахождение стало известно. Когда «Пингвин» шел обратно, его радисты перехватили первые сообщения противника в эфире, и Крюдер с ухмылкой обнаружил, что на поиски неуловимого немецкого рейдера с Фолклендских островов и из Симонстауна отправился линкор, авианосец и еще несколько британских военных кораблей.

Из-за плохой видимости с «Пингвина» на обратном пути не заметили захваченные китобойные суда, и Крюдер повел судно на юг, где он и его люди в первый раз в жизни увидели границу паковых льдов. И в последний. Затем «Пингвин» пошел снова на север. К тому времени погода заметно улучшилась и установить контакт с захваченными китобоями не составило труда. Путешествие, предпринятое только для того, чтобы направить противника по ложному следу, продолжалось десять суток. Теперь Крюдер повел «Пингвин» и захваченные китобойные суда на восток. «Пингвин» двигался первым, за ним — промысловые суда, а замыкали кильватерную колонну три плавучих рыбозавода, имевшие воистину гигантские размеры. Три рыбозавода вместе имели 35 000 брутто-регистровых тонн грузового пространства и везли на борту 22 000 тонн китового жира. В дополнение к этому «Пингвин» захватил одиннадцать промысловых судов. Это была уникальная победа в истории войны на море.

Команда «Пингвина» с некоторым опозданием получила рождественский подарок. Он был извлечен из темных, больше похожих на деревенские погреба трюмов «Оле Веггера». Это было нечто неказистое, мелкое, круглое или немного продолговатое и, в довершение всего, не слишком чистое. С точки зрения ботаники оно принадлежало к семейству пасленовых. Иными словами, это была довольно редкая в Антарктике вещь — картошка. В течение долгих месяцев люди на «Пингвине» ели только ее сушеную разновидность, которая из-за климата и, возможно, влажного соленого воздуха приобрела такой специфический вкус, что стала почти несъедобной. Но картошка в трюмах «Оле Веггера» была настоящей, и ее появление на столе команды было встречено восторженными криками.

Документы, найденные в бумажнике капитана Андерсена с «Оле Веггера», оказались разными секретными инструкциями британского адмиралтейства, а также сообщением о деятельности немецких вспомогательных крейсеров. На вопрос Крюдера, какой англичане считают максимальную скорость таких судов, Андерсен уверенно ответил:

— Около двадцати пяти узлов.

Крюдер никак не прокомментировал услышанное и только с трудом подавил довольную ухмылку, которая так и просилась на лицо. Он знал, что в этой фантастически завышенной оценке есть и его заслуга.

Поскольку Крюдер не мог обеспечить все захваченные суда призовыми командами, он решил отправить домой только «Пелагос» с 10 000 тонн китового жира на борту, поручив судно заботам лейтенанта Кюстера, который впоследствии благополучно привел его в Бордо. Остальные суда он решил отвести к тайному месту встречи в Южной Атлантике «Андалусия», и там обеспечить их призовыми командами с судна снабжения.

Немецкое военно-морское командование проинформировало командира «Адмирала Шеера» о блестящем успехе Крюдера, захватившего практически весь норвежский китобойный флот, и поручило ему оставить в «Андалусии» призовые команды, которые отвели бы захваченные суда в Европу. Выполнив приказ, «Адмирал Шеер» взял курс на Индийский океан. В районе Мадагаскара карманный линкор захватил ряд вражеских судов. Об этом быстро стало известно британскому адмиралтейству, что привело к дальнейшему отвлечению военно-морских сил противника. Смятение в рядах противника было очень велико, и даже было высказано предположение, что вспомогательный крейсер, действовавший в Антарктике, на самом деле был замаскированным крейсером, и именно этот корабль теперь вернулся в Индийский океан.

«Пингвин» двигался на «солнечный север». В пути его сопровождала самая разная погода. Было то жарко, то снова становилось холодно, причем адский холод держался неделями. Но после того как «Пингвин» миновал обширные поля, если, конечно, здесь уместно это слово, с морскими водорослями, погода сменила гнев на милость. Потеплело, и с каждым днем становилось теплее. Небо было безоблачным и ярко-голубым, но море казалось еще более ярким. В воде виднелись сайды, пеламиды и акулы, временами мимо проплывали причудливые, фантастически разукрашенные медузы. После того как остался позади южноатлантический пояс антициклонов, ветер стих, и море стало похоже на немного сморщенную скатерть.