— Хорошо. Ты в порядке?

— Да.

Нет.

— Я позвоню тебе позже, ладно? — шепчу я.

— Хорошо, Ана, ты знаешь, что делать. Я всегда рядом.

— Я знаю, — шепчу я, борясь с эмоциями на ее добрые слова. Я не собираюсь плакать. Я не собираюсь плакать.

— Рэй в порядке?

— Да, — шепчу я снова.

— Ах, Ана, — говорит она.

Нет.

— Хорошо. Обсудим позже.

— Да…

Утром, я время от времени проверяю свою электронную почту, надеясь на слово Кристиана. Но ничего нет. В течение дня, я понимаю, что он не собирается связываться со мной, он все еще злится. Но я тоже еще злюсь. Я прерываю свою работу только в обед, чтобы перекусить сливочным сыром, лососем и бублик. Удивительно, что я чувствую себя лучше после еды.

В пять часов Сойер и я отправляемся в больницу, чтобы увидеть Рэя. Сойер очень бдительный, и даже очень внимательный. Это раздражает. По мере приближения к палате Рэя, он парит надо мной.

— Может принести вам чаю, пока вы будете с вашим отцом? — Спрашивает он.

— Нет, спасибо, Сойер. Я в порядке.

— Я буду ждать снаружи. — Он открывает дверь для меня, и я благодарна, когда через минуту он уходит. Рэй сидит в постели, читая журнал. Он побрился и одел пижаму, и выглядит как раньше.

— Эй, Энни. — Он ухмыляется. И опускает лицо.

— О, папа. — Я направляюсь к нему и он, в нехарактерной для себя манере, открывает широко руки и обнимает меня.

— Энни? — Шепчет он. — Что это? — Он держит меня крепко и целует мои волосы. Так что я в его руках понимаю, насколько редки эти моменты между нами. Почему?

Это то, почему мне нравится ютиться на коленях Кристиана. Через некоторое время, я отрываюсь от него и сажусь в кресло рядом с кроватью. Брови Рэй бороздят в беспокойстве.

— Расскажи своему старику.

Я качаю головой. Ему не нужны мои проблемы прямо сейчас.

— Ничего, папа. Ты хорошо выглядишь. — Я пожала ему руку.

— Чувствую себя лучше, хотя нога в гипсе и это дерьмово.

— Дерьмово? — его слова вызвали мою улыбку.

Он улыбается в ответ.

— «Дерьмово» звучит лучше, чем зудяще.

— О, папа, я так рада, что ты в порядке.

— Я тоже, Энни. Я буду рад устроить разнос какому-нибудь внуку на этом чертовом колене однажды. И не хотел бы пропустить это ни за что в мире.

Я моргаю. Дерьмо. Знает ли он? И я борюсь со слезами колющими мои глаза.

— Как дела у тебя и Кристиана?

— Мы поссорились, — прошептала я, стараясь говорить забыв о комке в моем горле. — Мы будем работать над этим.

Он кивает.

— Твой муж, прекрасный человек, — говорит Рэй успокоительно.

— Да это у него есть. Что говорят врачи? — я не хочу говорить о моем муже прямо сейчас. Это болезненная тема для разговора…

Вернувшись в «Эскала», Кристиана нет дома.

— Кристиан позвонил и сказал, что он будет работать допоздна, — сообщает мне миссис Джонс, извиняясь.

— О. Спасибо, что сообщили мне. — Почему он не мог сказать мне? Боже, он действительно дуется на совершенно новом уровне. Я сразу вспомнила о нашей битве, свадебные клятвы и истерию. Но потерпевшая здесь я.

— Что бы вы хотели поесть? — Миссис Джонс имеет определенный, стальной блеск в глазах.

— Пасту.

Она улыбается.

— «Спагетти», «пенне», «фузилли»? [20]

— Спагетти «Болоньезе».

— Хорошо. И Ана. Вы должны знать — мистер Грей был вне себя сегодня утром, когда он думал, что вы ушли. Он был вне себя. — Улыбается она нежно.

Ох. Он все еще не дома, хотя уже девять. Я сижу за своим столом в библиотеке, интересно, где он. Я набираю ему.

— Ана, — говорит он, его голос холоден.

— Привет.

Он вздыхает тихо.

— Привет, говорит он, его голос еще ниже.

— Ты придешь домой?

— Позже.

— Ты в офисе?

— Да. А где ты ожидала?

С ней… я не отпущу тебя.

Мы оба висим на линии, тишина растягивается и ужесточается между нами.

— Спокойной ночи, Ана, — говорит он в конце концов.

— Спокойной ночи, Кристиан.

Он вешает трубку.

Вот дерьмо. Я смотрю на мой Блэкберри. Я не знаю, чего он ожидает от меня. Я не собираюсь позволить ему сломать меня. Да, он безумен — достаточно справедливо. Я тоже. Но… Мы там, где мы есть. Я не бежала общаться к своему экс-педо-любовнику. Я хочу признать, что это не приемлемый способ так вести себя.