— Хорошо, — говорит он умиротворенно. — Я все понял.

Аллилуйя!

— Хорошо, — он пробегает своей рукой по волосам. — Мне очень жаль. Пожалуйста, не сердись на меня.

Ну наконец-то! Он выглядит раскаянным — используя мои слова против меня же.

— Ты такой подросток иногда, — ругаю я его, упрямого как осла, но борьба вышла из-за моего мнения, и он это знает. Он подошел ближе и робко поднимает руку, чтобы заправить мои волосы за ухо.

— Я знаю, — признает он тихо. — Мне придется многому научиться.

Мне вспомнились слова доктора Флинна: «Эмоционально — Кристиан подросток, Ана. Он пропустил этот этап в своей жизни полностью. Он направляет всю свою энергию на успех в мире бизнеса, и он превзошел все ожидания. Его эмоциональный мир должен играть в догонялки».

Мое сердце немного тает.

— Мы сделаем это вместе. — Я вздохнула и осторожно поднимаю руку, прижав ее к его сердцу.

Он не дрогнул, как обычно, но застыл. Он кладет свою руку на мою и улыбается своей застенчивой улыбкой.

— Я только что узнал, что у вас хорошая рука и меткий глаз, миссис Грей. Я никогда бы не понял этого, но я ведь постоянно недооцениваю вас. Вы всегда меня удивляете.

Я изгибаю на него свою бровь.

— Годы тренировок с Рэем. Я метко стреляю и бросаю, мистер Грей. И ты должен это хорошенько запомнить.

— Я постараюсь сделать это, миссис Грей, или убедиться, что все потенциальные объекты для снарядов прибиты гвоздями, и что вы не имеете доступа к пистолету. — Ухмыляется он.

Я ухмыльнулась в ответ, прищуривая глаза.

— Я находчивая.

— Да, ты такая. — Шепчет он выпуская мою руку, чтобы обнять. Заключив меня в объятия, он зарывается носом в мои волосы. Я обнимаю его, прижимаясь всё ближе, и чувствую что напряжение отступает.

— Я прощен?

— А я?

Я чувствую, что он улыбается.

— Да, — отвечает он. — Ты тоже.

Мы стоим держась друг за друга, моя обида забыта. Он хорошо пахнет, будь он подростком или нет. Как я могу сопротивляться ему?

— Голодная? — спрашивает он чуть погодя.

Я закрыла глаза и положила голову ему на грудь.

— Да. Умираю от голода. От всей этой… э… активности, разыгрался аппетит. Но я не одета для обеда. Я уверена, что мои спортивные штаны и рубашка не одобряются в ресторане.

— Ты выглядишь прекрасно для меня, Анастейша. Кроме того, это лодка — наша, в течение недели. Мы можем одеваться, как нам нравится. Думаю, это как длинное платье во вторник на Лазурном Берегу. Во всяком случае, я думал, что мы будем есть на палубе.

— Да, мне бы хотелось этого.

Он целует меня — искренний «прости-меня» поцелуй — затем мы идем рука об руку по направлению к носу, где нас ждет суп гаспаччо…

Стюард подает нам крем-брюле и незаметно уходит.

— Почему ты всегда заплетаешь мои волосы? — спрашиваю я у Кристиана из любопытства. Мы сидим рядом друг с другом за столом и мои голени обвиты вокруг его. Он замер, его глаза расширились и встревожились.

— Я не хочу, чтобы твои волосы запутались в чем-либо, — спокойно говорит он, и на мгновение, погружается в свои мысли.

— Привычка, я думаю, — размышляет он. Вдруг он нахмурился, и его глаза округлились, зрачки тревожно расширились.

Черт! Что он вспомнил? Это нечто болезненное — некоторые ранние, детские воспоминания, я думаю. Я не хочу напоминать ему что-либо.

Наклонившись, я приложила указательный палец к его губам.

— Нет, это не имеет значения, мне не нужно знать… Мне было просто любопытно. — Я улыбаюсь ему теплой, ободряющей улыбкой.

Его взгляд насторожен, но через мгновение он заметно расслабляется, с облегчением. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в уголок рта.

— Я люблю тебя, — шепчу я, и он улыбается своей сердечной, болезненно-застенчивой улыбкой, и я плавлюсь. — Я всегда буду любить тебя, Кристиан.

— И я тебя, — говорит он тихо.

— Несмотря на мое непослушание? — Поднимаю я бровь.

— Из-за твоего непослушания, Анастейша. — Ухмыляется он.

Я ломаю ложкой корку жженого сахара в моем десерте и трясу головой. Я никогда не пойму этого человека?

«Хм, — этот крем-брюле очень вкусный».

После того, как стюард унес наши десертные тарелки, Кристиан тянется к бутылке шампанского и наполняет мой стакан.