Массовое скопление граждан, по полицейской инструкции, имеет место исключительно при превышении определенного количества людей в одном месте. Задержания, направленные на уменьшение такого скопления, начинаются сразу же, как только число людей переходит выше изначально разрешенного. До этого, как правило, митингующих не задерживают, за исключением случаев агрессивного поведения. На несогласованных акциях немедленному задержанию так же подлежат все граждане, призывающие выкрикивать лозунги или замеченные с плакатами и транспарантами. Если митинг разрешен, такая активность не пресекается вплоть до его официального окончания.

В момент разгона митингов, ОМОН применяет одинаковую тактику, выстраиваясь «свиньей» или «в цепь», заставляя людей двигаться и уходить с места скопления под угрозой задержания. Сжимая окружение, полицейские сводят до минимума площадь нахождения митингующих, пресекая их возможный побег, после чего происходит задержание тех, кто стоит ближе. Не сопротивляющихся задержанных людей ведут под руки. Оказывающих сопротивление граждан берут в захват, применяя, в том числе, болевые приемы и не беспокоясь о состоянии личных вещей или одежды задержанного.

(с) пользователь Интернета galarommm

Митинг официально закончился более часа назад. Дима напряженно курил, стоя около памятника Пушкину, и наблюдал, как медленно, но верно сжимается вокруг площади кольцо из ОМОНовцев. Закутанные в зимнюю форму, сначала они просто рассредоточились, кто куда, не привлекая к себе лишнего внимания, однако, было очевидно, что их становится все больше с каждой минутой.

— Граждане митингующие! Санкционированная акция закончилась! — в который раз повторял в свой громкоговоритель один из полицейских. — Вы мешаете проходу по улице. Разойдитесь!

— Мы гуляем! — возмутился в ответ на это Дима, хотя страж порядка и не мог его услышать. Его с готовностью поддержали стоящие рядом девушки. — Вечерние прогулки по центру столицы!

На практике, по мнению молодого человека, выходила полная глупость: гулять по Пушкинской площади было нельзя, так же как стоять на ней и оставаться в окружении какой-либо группы людей, признаваемой полицией «незаконным собранием». Дима что, был виноват в том, что у него в Москве 15 человек знакомых, которые собрались для общения в одном месте? Никаких лозунгов они не выкрикивали, просто мрачно выпускали сигаретный дым и не желали двигаться с места.

В социальной сети Twitter было сообщение о том, что Министерство внутренних дел России объявило одного из организаторов митинга, оппозиционера Сергея Удальцова, провокатором, который призывал людей не подчиняться законным требованиям власти о том, чтобы покинуть площадь.

— НО МЫ ЖЕ ПРОСТО СТОИМ!! — воскликнула одна из знакомых Димке москвичек. Вид у нее был такой, словно от нелепости происходящего она хотела биться головой о каменный постамент памятника Пушкину.

Все, кто вышел из дома в районе Пушки — оппозиционеры и возмутители общественного порядка? Как на счет женщины, направившейся на прогулку со своей болонкой? Законных причин продолжать митинг ни у кого, конечно, не было, но что с причинами просто постоять на улице?

— Мы не уйдем! Мы гуляем! — периодически разносилось над толпой. Большинство участников санкционированной акции давно разошлись, но на площади неизменно находилось несколько тысяч человек.

Дима видел, как нервничает ОМОН. Более часа назад Сергей Удальцов, уже сошедший со сцены и смешавшийся с толпой, объявил всем, что «сейчас будут палатки». Диме думалось, что это заявление окончательно решило их судьбу: в глазах полиции все, кто остался на площади, были причислены к нарушителям. А ведь ни одну палатку никто так и не поставил…

— Мирный протест! Мирный! — пытались донести свои намерения граждане до окружавшей их полиции.

— Не будут же они бить людей, просто стоящих на месте, — передернулся кто-то, кутаясь в тонкий, осенний шарф. На улице стремительно холодало. — Полиция с народом.

Дима, молча, наблюдал, как уже в течение получаса активные граждане, так же при помощи мегафона, пытаются наладить диалог со стражами правопорядка. Забравшись на возвышение, митингующие в темноту (форма ОМОНа почти сливалась с ночным пейзажем) повторяли один и тот де вопрос: «Если ли среди вас офицеры?». Участники акции четко вознамерились объяснить полицейским и военным почему они не совершают никаких противоправных действий, ища у последних поддержки оппозиционной активности.

— Вот бы вояки на нашу сторону перешли… — вздыхала толпа. — Мирный военный переворот.

Идея еще несколько минут воодушевляла митингующих, пока каждый из них не убедился в том, что лица ОМОНовцев остаются пустыми и безучастными. Словно статуи, не разговаривая и не оглядываясь, они стояли напротив обычных людей, ожидая чьей-то неслышной другим команды.

Вскоре над площадью разнеслась новость: на Пушке проходит официальная встреча граждан с депутатом Государственной Думы! [68]