Долгое время сохранялось молчание. Пока Мэйнард зарычал. За ним Тони и Уайт. Кожу покалывало, когда они посмотрели на меня, стоящую рядом с поверженным альфой.

Это был рык ярости... вызова. Остальные неуверенно толпились рядом. Глаза Коннора сияли, но не выражали ровным счетом ничего. Грейси выглядела взволнованной.

Сердце подступило к горлу. У меня получилось захватить Леви зубами, но не было никакой уверенности, что я смогу победить других, если они бросят мне вызов.

– Я не хочу быть вожаком. – Задыхалась я, выбросив камень. – Мне просто нужен Рэмси.

– Ты бросила вызов и победила. – Рычал Мэйнард, выходя вперед. – Теперь должна занять его место... до тех пор, пока кто-нибудь из нас не отнимет у тебя это право.

– Нет. – Вздохнула я и отступила на шаг.

Прежде чем Мэйнард атаковал, Коннор оттолкнул его назад и пригнулся, взгляд желтых глаз смотрел прямо на меня.

– Вызываю ее первым.

Я удивилась, так как думала, что Коннор на моей стороне.

Он окинул меня многозначительным взглядом и, оскалив зубы, атаковал.

У меня едва хватило времени сделать вдох, прежде чем он напал и мы покатились по грязи, цепляясь друг за друга. Коннор это груда твердых мускулов и жилистая сила, когда он обхватил меня за талию, стараясь прижать к земле, я попыталась ударить его в лицо.

Коннор схватил меня за горло, и прижал к себе. Я жестко боролась.

– Подыграй мне, – прошептал он на ухо. – Не сдавайся с такой легкостью.

Затем он укусил меня, впился зубами прямо в ухо. Я закричала от ярости, впиваясь пальцами ему в живот и радуясь, стону боли Коннора.

Сцепившись, мы упали на землю, продолжая драку, и когда мы встретились взглядом, Коннор слегка распахнул глаза, сообщая, что он собирается ударить. Я щедро ударила его по лицу.

Я сделаю так, что бы зрелище казалось правдоподобным.

Мы вновь перекатились, длинные когти Коннора оставили царапины на моем лице.

– Извини, – прошипел он, когда мы опять перекатились, я отчаянно старалась оказаться сверху.

Однако мой вес был не ровня ему. Коннор пнул меня в живот с такой силой, что я, пролетев по воздуху, врезалась в ближайшее дерево с треском, а потом упала на землю, и потеряла сознание.

Спустя короткое время я очнулась в тумане боли, затем села, встряхивая головой, и сосредоточив взгляд на поляне. Мэйнард зализывал раны, подбитый глаз и распухшею челюсть облокотившись возле соседнего дерева, всё тело оборотня было покрыто грязью и царапинами.

Тони присел на корточки рядом с ним в таком же состоянии. То же и с Уайтом. В центре поляны, Коннор ударил кулаком в лицо Леви, который, видимо, очнулся и решил сменить руководство еще раз.

Было ясно, что молодой и сильный Коннор занимал альфа – позицию вполне твердо. Я взглянула на других наблюдателей, которые, похоже, не собирались оспаривать лидерство.

Когда я поднялась на шатающихся, ноющих ногах, Леви поднял руку и обнажил горло, уступая Коннору. Челюсть старика была гневно сжата, но его рука дрожала. Он достаточно досталось.

Тяжело дыша, Коннор вскочил на ноги и оглядел поляну, оскалив зубы.

– Кто еще?

Тишина.

– Кто? – Спросил он, словно одичавший. Я почувствовала непреодолимое желание упасть на колени и скулить о пощаде, похоже это штучки Альфы так действуют.

Коннор твердо кивнул и выпрямился, вытирая кровь с губы. Он посмотрел на меня, потом на Леви.

– Дядя, отдай Саре ключ от наручников Рэмси.

– И яд, – добавила я тут же, думая о Рэмси.– Я хочу противоядие.

– Мы достанем его для тебя, – Коннор повернул свой яростный взгляд на стаю. – Она уйдет с ним, и никто не будет их больше преследовать, – он повернулся к Мэйнарду и Тони. – Особенно вы двое. Найдите свою собственную чертову пару. Вы не должны красть ее у кого-то.

– Такую, как ты нашел себе, маленькую пуму, – усмехнулся Мэйнард, но, затем вздрогнул, когда Коннор направил силу своего взгляда на него.

– Если пума примет меня, то да, – ответил Коннор. – Меня не волнует кошка она, крыса или чертова змея. Если я хочу, чтобы она стала моей парой, а она хочет чтобы я был ее, вас это ни черта не должно волновать. Понятно?

Никто не произнёс ни слова.

– И мы присоединимся к этому проклятому Альянсу и будем поступать как гребанные люди, а не животные, лишь потому, что с чем-то не согласны. Дни террора окончены. Мне надоело, что волков отождествляют с хулиганами. Мы лучше и мы это знаем.