Вот бывают же такие люди, которые любую пищу поглощают с завидным аппетитом. Глядя на них, даже будучи сытым, есть захочешь. Ни одна из подруг не любила вареную капусту, в жизни к ней не прикасалась, но сейчас они обе чувствовали себя так, словно ничего вкусней этого блюда не знали.

– Где бы нам перекусить?

– Перекусить – это бы хорошо. Только пока рано.

– А по мне, так в самый раз.

Но Кира упорно не отходила далеко от дома Сереги.

– Как думаешь, похож Сергей на человека, способного отказаться от какой-либо халявы?

– Нет. Такой, даже умирая, халяву ухватить все равно успеет.

– Вот и я тоже так думаю. А между тем он решительно отказался, чтобы мы его подвезли до роддома. Почему?

– Не собирается сегодня туда ехать? – воскликнула догадливая Леся.

– Вот-вот. Слишком уж он часто повторяет, как любит свою жену. Так обычно поступают те, кто замыслил против жены какую-то гадость.

И пусть личный опыт замужней жизни у подруг на двоих сводился к нулю, ни одна из них замужем до сих пор не побывала, но вокруг было достаточно семейных пар, чтобы кое-какие выводы подруги могли сделать. Наблюдая за житейскими бурями других со стороны, иной раз видишь куда больше, чем находясь в самом эпицентре событий.

– Значит, садимся в машину и ждем. Уверена, Сергей скоро появится из дома. И мы за ним проследим. Куда пойдет. С кем будет встречаться. Очень уж его поведение кажется нетипичным.

В бардачке нашлось немного соленых фисташек, которые заглушили терзающий подруг голод. Сергей оказался молодцом, не стал задерживаться дома. Подзаправился и отправился дальше.

– Идет!

Сергей шел неторопливой походкой, вразвалочку. Достал сигареты, закурил. Зашел в маленький магазинчик, купил там бутылку пива и, не торопясь, побрел с ней дальше.

– Что-то не похоже, чтобы он торопился к любимой жене.

– Да и маршрутки останавливаются совсем в другой стороне.

Вместо того чтобы идти к проспекту, Сергей углублялся во дворы. Подругам приходилось прикладывать максимум стараний, чтобы не попасться ему на глаза. На их счастье, Сергей слежки не опасался. Шел себе совершенно спокойно. Миновал несколько панельных коробок, особенно унылых в это время года, когда снег уже растаял, а листва на деревьях еще не появилась. Таким образом, ничто не прикрывало убожества этих строений.

Но по сравнению с домом, в подъезд которого нырнул Сергей, те дома были настоящими красавцами.

– Какая старая развалина! – ахали подруги, разглядывая барак, в который зашел охранник.

– Окна почти совсем в землю ушли.

Дом просел так глубоко, что окна первого этажа оказались почти вровень с землей. Не надо было прилагать особенных усилий, чтобы шагнуть в квартиру прямо через окно.

– И, тем не менее, тут живут люди.

Свет в окнах горел. Но заглянув в подъезд, который не был даже чисто символически закрыт, подруги не увидели никого. Видимо, Сергей уже вошел в одну из квартир. Девушки задумались, как им поступать дальше, но тут внезапно услышали знакомый голос. Он доносился из окна первого или, правильней сказать, минус первого этажа.

– Как дела, говоришь? Да чудом отмазался. Думал уже признаваться, что с тобой ночь провел. Представляешь, что после этого со мной бы Галкин отец сделал?

– А со мной? Ты обо мне подумал? – раздался девичий голос. – Дядя Паша недаром такое прозвище имеет – Бешеный. Он бы меня как Тузик грелку порвал за то, что я у старшей сестры жениха отбиваю.

– Да какая она тебе сестра!

– Троюродная.

– Седьмая вода на киселе, – презрительно отозвался Сергей. – Да не в этом дело. Ох, и попали мы с тобой, Натах, в переплет. Люблю я тебя, а жениться на этой дуре беременной должен. И угораздило же ее залететь так некстати!

– И не говори, Сереженька. Как это у вас получилось-то?

– Пьяный был. Сам не помню, как меня с Галкой переспать угораздило. Тебя не было, скучал я. От скуки к Галке зашел. То да се, выпили мы. Проснулся утром, башка чугунная, а рядом Галка дрыхнет. И дядя Паша в дверях стоит, улыбается. Доброе утро, говорит, зятек. Мне тогда и так худо было, а после его слов вообще умереть захотелось. Сначала-то думал, что отмажусь как-нибудь. А уж когда Галка мне о своей беременности объявила, совсем худо мне стало.

И помолчав, Сергей добавил:

– Может, сбежать нам с тобой, Натах?

– Куда сбежать-то?

– А куда угодно! – бодро откликнулся Сергей. – Чего нам тут оставаться? Меня сегодня отпустили, а завтра, может, снова задержат.

– С чего же это? Ты никого не убивал.

– Будто бы мало в наших тюрьмах сидит людей, которые ни в чем не виноваты.

– Дядя Паша говорит, что на каждого что-нибудь найдется.

– Этого урода послушать, так все в тюрьмах сидеть должны! – обозлился Сергей. – Я тебе дело говорю, а ты тут про него вспомнила! Бежать, говорю, надо.