Четвертая ложная предпосылка: неверной и произвольной предпосылкой является то, что Родбертус износ машин и т. д., — эту одну из частей постоянного капитала, — включает в переменный капитал, т. е. в ту часть капитала, которая создает прибавочную стоимость и, в частности, определяет норму прибавочной стоимости, а сырой материал он сюда не включает. Эта ошибка в исчислении делается для того, чтобы можно было получить желаемый с самого начала результат исчисления.

Пятая ложная предпосылка: г-н Родбертус, коль скоро он хочет провести различие между земледелием и промышленностью, должен был бы знать, что тот элемент капитала, который состоит из машин, орудий, т. е. из основного капитала, целиком принадлежит промышленности. Этот элемент капитала, поскольку он в качестве элемента входит в тот или иной капитал, всегда входит только в постоянный капитал и не может увеличить прибавочную стоимость ни на грош. С другой стороны, он, как продукт промышленности, представляет собой результат определенной сферы производства. Его цена, или та часть стоимости, которую он составляет во всем капитале общества, выражает, следовательно, вместе с тем определенное количество прибавочной стоимости (совершенно так же, как это имеет силу для сырого материала). Этот элемент входит, правда, в земледельческий продукт, но получается он из промышленности. Если г-н Родбертус в своих расчетах рассматривает сырой материал как такой элемент капитала, который приходит в промышленность извне, то машины, орудия, сосуды, строения и т. д. он должен рассматривать как такой элемент капитала, который извне приходит в земледелие. И он должен был бы сказать: в промышленность входят только заработная плата и сырой материал (ибо основной капитал, поскольку он не состоит из сырого материала, есть продукт промышленности, ее собственный продукт); в земледелие же входят только заработная плата [469] и машины и т. д., т. е. основной капитал, ибо сырой материал, поскольку он не содержится в орудиях и т. д., есть продукт земледелия. В таком случае пришлось бы исследовать, какой получился бы расчет в промышленности после того, как в ней отпала одна «статья» издержек производства.

В-шестых. Совершенно верно, что в горную промышленность, рыболовство, охотничий промысел, лесное хозяйство (в той мере, в какой леса растут сами собой) и т. д. — одним словом, в добывающую промышленность (в добывание сырых продуктов, при котором не происходит воспроизводства in naturali) — сырой материал не входит, если не считать вспомогательных материалов. К земледелию это не относится.

Но не менее верно, что то же самое происходит в весьма крупной части промышленности, в транспортной промышленности. Здесь производятся затраты только на машины, вспомогательные материалы и заработную плату.

Наконец, не подлежит сомнению, что в других отраслях промышленности, говоря относительно, входят в производство только сырой материал и заработная плата, но не входят машины, основной капитал и т. д., — как это, например, имеет место в портняжном деле и т. д.

Во всех этих случаях величина прибыли, т. е. отношение прибавочной стоимости к авансированному капиталу, зависела бы не от того, состоит ли авансированный капитал — за вычетом переменной, или затраченной на заработную плату, части капитала — из машин или сырого материала или из обоих элементов вместе, а зависела бы от того, как велика эта часть капитала сравнительно с той его частью, которая затрачивается на заработную плату. В результате этого в различных сферах производства должны были бы существовать (независимо от модификаций, вызываемых обращением) различные нормы прибыли, выравнивание которых как раз и образует общую норму прибыли.

О чем г-н Родбертус смутно догадывается, так это об отличии прибавочной стоимости от ее специальных форм, в особенности от прибыли. Но он бьет мимо цели, потому что у него речь идет с самого начала только об истолковании одного определенного явления (земельной ренты), а не о раскрытии всеобщего закона.

Во всех отраслях производства имеет место воспроизводство; однако это связанное с производством воспроизводство совпадает с естественным воспроизводством только в земледелии, но не в добывающей промышленности. Поэтому в последней продукт в своей натуральной форме не становится снова элементом своего собственного воспроизводства {исключая те случаи, когда он фигурирует в виде вспомогательных материалов}.

Земледелие, скотоводство и т. д. отличает от других отраслей производства, во-первых, не то, что продукт становится здесь средством производства, ибо так дело обстоит и со всеми промышленными продуктами, не обладающими окончательной формой индивидуальных жизненных средств, а также и с обладающими этой формой, поскольку они становятся средствами производства самого производителя, который воспроизводит себя и сохраняет свою рабочую силу тем, что он их потребляет.

Во-вторых, продукты сельского хозяйства отличает и не то, что они входят в производство как товары, т. е. как составные части капитала; они входят в производство в том же виде, в каком выходят из него: они выходят из него как товары и входят в него снова как товары, — товар есть как предпосылка, так и результат капиталистического производства.

Таким образом, остается только третье отличие: они входят как средства своего собственного производства в тот процесс производства, продуктами которого они являются. Это имеет место также и у машин. Машина производит машину. Уголь помогает поднимать уголь из шахты, уголь перевозит уголь, и т. д. В земледелии это выступает как процесс природы, который направляется человеком, хотя этот процесс «немножечко» создает и самого человека. В других отраслях производства это выступает прямо как действие производства.