Напоследок мне хотелось сделать несколько пейзажных кадров, и я уговорил свою компанию заехать еще раз к деревенскому причалу. Я увидел старика с удочкой, стоящего в забродных штанах напротив бань. Он то и дело выхватывал из воды небольших рыбешек. Когда я приблизился к нему с фотоаппаратом, он сказал мне:

— Что ты крадешься ко мне, как к утке. Ты иди вон лучше мою бабку сфотографируй.

Оказывается, стоит напротив дальних бань по пояс в воде не кто иная, как пожилая женщина. Она и этот старик, ее муж, ходят на озеро за мелочью для своей кошки и себе наловить на жаркое. Это ж сколько надо иметь энтузиазма, чтобы в преклонном возрасте ловить таким спортивным способом! Старик поделился со мной полезной информацией:

— Я ведь не просто так ловлю напротив бань. Ведь нонешние отдыхающие у бань устраивают пирушки, а пищевые отходы они бросают в воду. К тому же, когда купаются, ногами дно баламутят. Вот рыба и крутится здесь — ищет питание.

В завершение хотелось бы сказать, что из озера вытекает не менее красивая и рыбная речка Шлино, которая, пробежав по лесистой местности около ста километров, впадает в Вышневолоцкое водохранилище. Тот, кто любит байдарки и рыбалку, получит от сплава по реке незабываемые впечатления. В ней кроме тех рыб, которые водятся в озере, обитают голавль, язь, хариус, ерш, пескарь.

Наколов дров, я вошел в избу, замешкавшись в дверях.

— Закрывай скорее, тепло выпустишь, — прикрикнул сидевший у стола угрюмый Александр.

Рядом в кухне что-то шкворчало. Оттуда вышел сияющий улыбкой и сверкающий лысиной Геннадий Иванович, профессор медицины. Он нес к столу сразу две широченных сковороды с румяно поджаренной крупной плотвой.

— Ну-с, отведаем нашего улова. — Кулинар стал устанавливать блюда в центре стола. — Жаль, в магазин не успели, а то бы сейчас по сто пятьдесят не помешало.

— Какой магазин при таком клеве! — сказал я. — Голову поднять некогда было, не то что в деревню сгонять.

Из-за ширмы вдруг появилась хозяйка с бутылкой желтого самогона в руках.

— Ну как же не уважить профессора! — засияла она. — Ведь он так помог мне. За один сеанс радикулит вылечил.

— Ах, как прекрасно мы отдыхаем! — хлопнул в ладоши счастливый Геннадий Иванович.

На следующий день встали ни свет ни заря. Выехали на «Ниве». Дорога, обрамленная искрящимися пышными сугробами, была хорошо укатана. Вскоре увидели реку, петляющую по лесу. На место приехали, когда уже рассвело. Русло заметно обмелело в этом году. Вот и вчерашний плес перед быстрым перекатом. Ширина его от силы метров семь.

Александр разместился на старых лунках возле сужения реки. Глубина у берега, где он ловит, сантиметров 20, не более, но рыболов сразу стал вынимать одну за другой «товарную» плотву.

Мы с Геннадием Ивановичем располагаемся в небольшом омутке, там, где вчера пожилой мужчина в очках поймал с десяток плотвиц массой не менее 600 г каждая. Но рыболовы ловили крупную рыбу и в других лунках поблизости — вон их сколько насверлено.

— Матерые брали только на стоячку, — говорит профессор, устанавливая две удочки.

Я по его совету сажусь на самое уловистое место. Здесь тоже рядом две лунки. Причем глубина в одной несколько больше, чем в другой — видно, на дне какие-то рытвины. Обе удочки у меня кивковые с самыми маленькими мормышками и леской 0,08 мм. Еще вчера я заметил, что большие мормышки крупная плотва словно не замечает. На черно-красную мормышку типа «клопика» я насадил опарыша, поддев его за край головки, а на мормышку «дробинка» — кусочек навозного червя, которого проколол посередине.

Поклевки начались сразу, и клевало регулярно, но если б вы видели, что это был за клев! Это ж сколько надо было иметь нервов, чтобы умудриться подсечь! Когда через некоторое время к нам подошел Александр и понял, что картина клева не изменилась, он сказал:

— Нет, ребята, этого крупняка ловите сами. Я вчера здесь с ним измучился. Лучше буду дергать рыбку поменьше, но регулярно.

Я вспомнил, как в воскресенье на льду лежали десятки рыболовов, заглядывая в лунки. Почти все рассказывали об одной и той же ситуации: рыба ткнется носом в насадку и отойдет, не захватывая ее в рот. Но в воскресенье светило солнце, а сегодня снегопад валит и подо льдом ничего ни видно…

Я стал думать, как же заставлял пожилой рыболов клюнуть крупную плотву, ведь ловил он также на опарыша и поклевки, по его словам, были такие же крайне осторожные. Еще я вспомнил, что его товарищу, сидевшему рядом, попались три чуть ли не килограммовые плотвы на обрывок червя.

— Ну что ж, надо экспериментировать, — решил я.

Для начала я заменил опарыша, который рыбе не нравился, на мотыля. Две личинки я подцепил крючком поперек тельца, чтобы концы не были слишком длинными. Зная, что рыба любит планирующую книзу насадку, я стал, поигрывая мормышкой, медленно опускать ее. Однако поклевок после трех проводок не последовало. Но стоило только положить удочку, так чтобы мормышка касалась дна, тут же произошел едва заметный подъем кивка. Я подсек — и на тонкой леске заходила крупная рыба. Рывки ее были настолько сильными, что мне пришлось уступить ей большую часть лески, подав хлыстик в лунку. Сдержав первый порыв рыбы и почувствовав, как она начинает поддаваться, я, не теряя времени, стал выбирать леску, надеясь втянуть «монстра» в лунку одним махом. Но у поверхности воды, когда уже было видно огромную желтоватую голову с мелькнувшим крупным глазом, плотва вдруг резко дернулась, и моя хваленая леска диаметром 0,08 мм, изготавливаемая японцами по специальной гамма-технологии, лопнула.