Его преданная подружка Мэй вышла из гостиной, когда он вошел в прихожую своей квартиры.

— Ты, наконец-то! Слава богу! Об этом кричат по радио и на телевидении!

— Я больше никогда не выйду из дома! И если Энди Келп еще раз позвонит и скажет, что у него есть работенка — легкотня, проще паренной репы, я просто ему скажу, что вышел на пенсию!

— Энди здесь. В гостиной. Хочешь пива?

— Да.

Мэй вышла на кухню, а Дортмундер похромал в гостиную, где с банкой пива на диване сидел счастливый Энди. Напротив него на журнальном столике была навалена гора денег.

— Это что? — спросил ошарашенно Дортмундер.

Келп ухмыльнулся и покачал головой.

— Слишком давно мы не выигрывали, Джон, раз ты уже их не узнаешь. Это деньги!

— Но… из хранилища? Как?

— После того как эти парни тебя забрали, их, кстати, поймали, — Келп прервал сам себя, — без жертв, конечно. Ну в общем, я всем сказал, что лучший способ сберечь деньги от грабителей — это вынести их все с собой. Так мы и сделали. Потом я сказал, что лучше бы их все сложить в багажник моей полицейской машины без опознавательных знаков, что стоит у обувного магазина, и я отвезу их в участок для сохранности, а они все могут идти домой и отдыхать от перенесенных испытаний.

Дортмундер уставился на своего друга.

— Ты заставил заложников вынести для тебя все деньги из хранилища.

— И положить их в нашу машину. Да, именно это я сделал.

Вошла Мэй и подала Дортмундеру банку пива. Он сделал большой глоток. Келп снова заговорил: — Тебя, конечно же, ищут. Под другим именем.

— Единственное, что я не могу понять, так это… Дидамс? — подала голос Мэй.

— Это валлийское имя. — Объяснил Дортмундер, а затем, улыбнувшись, продолжил: — Оно не такое уж плохое. Наверное, я его оставлю.