– Я люблю тебя, - прошептала я, глядя на Никиту.

– Я тоже люблю тебя, и всегда буду любить, - кивнул Никита и поцеловал меня.

– Пошли, - протянул мне руку отец Никиты. Я взглянула на него с боязнью.

– Я ничего тебе не сделаю, даю слово. Я только отведу тебя домой, - сказал он мне.

– Иди, - кивнул Никита мне.

Я пошла следом за отцом Никиты, зная, что больше никогда с ним не встречусь. Его отец проводил меня до дома. Вдруг он остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Ты забудешь все, что знала о моем сыне, словно и не знала его никогда. Ты забудешь так же дорогу в деревню и больше никогда туда не придешь. Забудешь стаю, меня и весь сегодняшний день. И ты должна переехать из этого города, дальше, как можно дальше. И будь счастлива.
– Сказал мне отец Никиты на прощание, а когда я моргнула, передо мной уже никого не было.

– Ника? Где ты была?!
– Воскликнул отец, который открыл мне дверь.

– Кажется, я гуляла, - ответила я.

– Значит, тебе уже лучше и завтра ты сможешь пойти в школу, - сделал вывод отец.

– Я не хочу больше ходить в эту школу. Давай переедем?
– Предложила я ему.

– Но чем плоха эта школа?
– Удивился отец.

– Не знаю, просто мне нужно переехать как можно дальше, не знаю, почему, - пожала плечами я и поднялась к себе наверх собирать вещи, не дожидаясь ответа отца.

Утром я так упрашивала отца уехать из этого города, что в конце он согласился и мы поехали забирать наши документы из школы.

– Не понимаю, что могло случиться за один день, - негодовал отец всю дорогу в другой город.

– Просто захотелось уехать, ты же любишь переезжать, а я вся в отца, - пожала плечами я, сама не понимая причину того, что мне срочно захотелось уехать.

Я взяла в руки дневник, и пока отец пристально следил за дорогой, решила сделать запись.

“Дорогой Дневник.

Я совершенно не помню свой вчерашний день. Что со мной произошло? Я вдруг так сильно захотела уехать из этого города, и даже отец не смог меня переубедить.

Сейчас мы едем с отцом в машине и он старается понять причину того, что я так резко сорвалась с места. Не знаю, в чем причина, но возможно просто в моем желании. Меня ведь здесь никто не держит. Совершенно никто”.

Я закончила писать и задумалась над своей последней написанной строчкой. А действительно ли все было так, как я думала?

– Папа, а гипноз возможен?
– Спросила я вдруг.

– Гипноз? Что ты имеешь в виду?
– Удивился отец.

– Ну, кто-то может гипнотизировать людей в собственных целях?
– Пояснила я.

– Хм, ну теоретически может, - кивнул отец.
– А что ты вдруг спросила?

– Не знаю, просто в голову что-то пришло, - пожала плечами я, сама не зная, почему задала этот вопрос.

– Не нравятся мне твои странности, - покачал головой отец.

– Вот увидишь, они пройдут, когда мы приедем в новый город. Это всегда срабатывает, - ответила я, уставившись в окно.

Через несколько часов мы уже были в новом городе и осматривали дом, в котором должны были остановиться.

– Мне нравится, - одобрительно сказала я.
– Конечно, он не такой большой, как наш прошлый дом, но зато он милый и уютный.

– Значит, будем жить тут, - кивнул отец, соглашаясь.
– Знаешь, я хотел бы поговорить с тобой о наших постоянных переездах. Тебе еще не надоело это?

– Нет, а тебе?
– Ответила быстро я.

– Мне кажется, нам надо уже где-нибудь обосноваться, пустить корни. Мы же не можем постоянно переезжать, это глупо.
– Сказал отец.

– Но мы поступаем так уже вот несколько лет, - противилась я.

– Чем тебя не устраивал наш предыдущий город? Я не думал, что если запрещу тебе общаться с Никитой, ты решишь уехать и все забыть, - сказал отец.

– С Никитой? Кто это?
– Спросила я, первый раз слыша это имя.

– Тот парень, который, кажется, тебе нравился, - ответил отец.

– Мне это ничего не дало, - покачала головой я.

– Ну не хочешь говорить на эту тему, так и скажи, - пожал плечами папа и пошел распаковывать вещи.

Эта школа, в которую я пошла на следующий день, была чужой, незнакомой, и люди тоже. Папа поддерживал меня, как мог, но никто не стремился со мной познакомиться, или просто поговорить, как это было в той школе. Наверно, это было из-за моего угрюмого внешнего вида, который отталкивал людей. Но я не могла объяснить свое ужасное настроение ничем, моей душе было плохо, чего-то не хватало, а я понятия не имела, чего именно.