– Ничего, - прошептал Женя и поцеловал меня.
– Пошли ко мне.

– Нет, там твоя мать, - покачала головой я.

– Тогда к тебе, - сказал Женя.

– А там мой отец, - ответила я.

– Ладно, у меня есть другая идея, - сказал Женя.

Мы очутились с ним в гостинице, а когда проснулись утром, я совсем не была рада случившемуся.

– Голова, - прошептала я, вставая с кровати.

Женя стоял и смотрел в зеркало, наблюдая за тем, как я пытаюсь найти свои вещи.

– Твоя кофта в ванной, джинсы в коридоре, - сообщил он мне.

– Спасибо, - кивнула я и еле как оделась.
– То, что между нами было, это ничего не значит, верно? Мы были просто пьяны, - сказала я.

– Верно, - согласился со мной Женя.

– Друзья?
– Спросила я.

– Друзья не могут вот так целоваться, - прошептал Женя и поцеловал меня, пытаясь вновь стянуть с меня кофту.

– Женя, Женя, не надо, - покачала головой я и отошла от него.

– А вот и завтрак, - сказал, ничуть не смутившись, Женя тому, что я его оттолкнула. В дверь действительно постучали, и Женя пошел открывать.

В номер вошла молодая девушка и вопросительно посмотрела на нас.

– Оставьте это здесь и лучше скажите, вы цените жизнь?
– Спросил ее вдруг Женя.

– Зачем это?
– Не поняла девушка, но Женя подошел к ней ближе и взял за руку, закрыв предварительно дверь.

– Ты останешься тут, пока я не скажу тебе выйти, - сказал Женя, глядя ей прямо в глаза.

– Что ты делаешь?
– Удивилась я.

– Ты голодна, я тоже, так давай решим нашу общую проблему, - ответил Женя и вдруг неожиданно вырвал сердце.

– Нет!
– Воскликнула я, ловя тело девушки.

– Оставь ее, она мертва, - ответил блаженно Женя, разглядывая ее сердце.

– Ты чудовище, - прошептала я.

– Спасибо, но как это, ни прискорбно, ты тоже, - усмехнулся Женя.
– Держи, - серьезно сказал он и протянул мне сердце.

– Я не буду, - покачала головой.

– Подумай хорошо, я не буду предлагать дважды, - сказал Женя.

Я посмотрела сначала на него, затем на сердце, от одного вида которого у меня возникал животный голод, и мне хотелось лезть на стену. Я нерешительно взяла в руки сердце.

– Тише, тише, оставь мне, - улыбнулся довольный Женя.

Мы ушли из гостиницы, оставив тело девушки в номере. И странно, но меня перестали мучить угрызения совести. Совсем.

Я пришла домой и встретила отца, который готовил что-то на кухне серебряным ножом. Мне сразу же не понравилось это и показалось подозрительным.

– Что на ужин?
– Поинтересовалась я.

– Тушеные сердечки, - ответил отец.

– Что?
– Остановилась я посреди лестницы.

– Решил попробовать что-то новое приготовить, - ответил отец.
– Слышал этот рецепт в одной программе по телевизору.

– Надеюсь, это вкусно, - сказала я.

– Тебе ли не знать, - пробубнил отец.

Я пожала плечами и поднялась в свою комнату. У меня закралось подозрение и я начала искать свой дневник, который оставила под подушкой, но его нигде не было. Обычно папа никогда не читал мой дневник, он даже не знал о его существовании. Но сейчас дневник пропал, и если его взял не отец, то кто еще?

– Папа, ты брал мой дневник?!
– Воскликнула я, спустившись на кухню.

– О чем ты говоришь?
– Спросил непонимающе отец.

– Перестань притворяться! Просто скажи, что ты его читал!
– Воскликнула я.

– Да, я его читал, и я знаю, кем ты стала, - ответил отец.

– Отдай мне мой дневник, пожалуйста, - попросила я.

– Нет, он тебе в ближайшее время не понадобится, - покачал головой отец и воткнул мне в живот нож.

– За что?
– Прошептала я, теряя сознание.

Когда я очнулась, я была привязана чем-то к стулу и находилась в темном помещении, напоминавшем подвал. Передо мной стояли отец с Алисой и смотрели на меня.

– Вы совершаете ошибку, - покачала головой я.

– Милая, мы это делаем ради тебя. Мы хотим вернуть твою человечность, - ответил отец.

– Я и так человек, разве не видно? Я еще не превращалась!
– Ответила я.

– Как насчет той записи в твоем дневнике, где ты рассказываешь, как Марго заставила тебя, есть сердце той девушки?
– Спросил отец.

– Ты не имел право читать мой дневник!
– Воскликнула зло я.

– Но мне пришлось, потому что тебя выдало твое поведение. Моя любящая дочь никогда бы не стала себя так вести, - сказал отец.