Георгий не мог поверить глазам. Он уже несколько раз перечитал сообщение, пришедшее из Праги по линии Интерпола, но не знал, как к нему относиться. Местное бюро сообщало, что Вацлав Моравек, осужденный за мошенничество, изъявил согласие дать показания против организаторов убийства известного российского журналиста Дмитрия Белугина.

«Бред какой-то», — первая мысль.

Может быть, в Чехии, конечно, и знают про «Столичную молодежь», хотя вряд ли. Но про взорванного давным-давно журналиста там уж точно никто не должен помнить.

И каких организаторов имел в виду этот Моравек? Десантников? Или кого-то еще? И откуда он вообще мог их знать? И чего ради захотел дать показания?

Вопросы роились, словно говоря: я, я самый главный! На меня, на меня первого надо отвечать…

Да только ответов не было вообще. Ответы были дефицитом, за которым и выстроилась бесконечная очередь вопросов. Как в разгар антиалкогольной кампании в СССР за водкой. Но когда откроется магазин ответов и начнут раздавать желанный товар — неизвестно.

— Прочитал? Интересное сообщение, — спросил Полонский, когда Гольцов зашел к нему в кабинет. — Мне тоже понравилось.

— Может, съездить к нему, поговорить?

— И без нас есть кому в Прагу слетать. — Генерал достал сигарету, помял ее и положил на стол. — Это дело вела Генпрокуратура. Вот ее представители и поедут.

— Знаю, что они там накопают. — Георгий посмотрел шефу в переносицу. — Скажут: дело расследовано всесторонне и полностью, сейчас рассматривается в суде. А Моравек — обычный сумасшедший.

— Это уже не наше дело, что они там решат. — Полонский отмахнулся. — Или ты думаешь, что Моравек свечку держал, когда убийство разрабатывали. А сейчас решил душу облегчить? Ты знаешь, сколько человек брали на себя уже не только убийство Белугина, но даже Листьева, Старовойтовой и всех прочих особо важных убиенных персон?

— Знаю, но обычно это все-таки наши соотечественники.

— А теперь какой-то сумасшедший чех. Что это меняет? Или у тебя дел мало? Могу добавить. — В голосе Полонского послышались предгрозовые раскаты.

Через несколько дней из Генпрокуратуры пришел ответ, что признания Моравека не представляют никакого интереса. Мол, дело уже в суде, так что мало ли что там наплетет этот чех. Нам все-таки виднее.

С этим ответом Георгий хотел вновь пойти к Полонскому. Но тот неожиданно сам вызвал Гольцова и приказал:

— Собирайся в Прагу.

Георгий оторопел: может, послышалось?

— Куда? — переспросил он.

— По-моему, я достаточно ясно выразился. Или ты стал плохо слышать? — Полонский приподнял брови. — Вот приказ министра: командировать сотрудника для подготовки региональной конференции по экономической преступности. Что тебе не ясно?

Генерал постучал пальцем по листу бумаги, лежавшему перед ним на столе:

— Да, заодно и этого, как его… Моравека допросишь. Вернее — поприсутствуешь на допросе. Посмотришь, поучишься — как это делают чешские следователи.

Формально сотрудник Интерпола не имел права проводить допрос. По статусу он был обычным чиновником, чем-то вроде учетчика или делопроизводителя. Но посидеть рядом со следователем, помилуйте, отчего же нельзя? Тем более если важняки-соотечественники отказались от загранкомандировки, то кому, как не сотруднику национального бюро Интерпола, проследить за тем, чтобы иностранный следователь записал все правильно?

— Поручение у тебя будет, я распорядился, — закончил генерал.

Гольцов в который раз отметил, что с шефом ему, тьфу-тьфу, повезло.

— Спасибо, — сказал Георгий.

— Чего ты благодаришь? Я на задание тебя посылаю, а не личные дела решать. — Голос начальника звучал грозно, но глаза оставались спокойными. Сердитость была напускной, чтобы подчиненный не забывался. — Дело очень серьезное. — Полонский опять постучал по приказу. — На контроле в правительстве.

Гольцову не надо было объяснять. Конечно, большим боссам нет никакого дела до сомнительных признаний какого-то чеха. И на загранкомандировку они расщедрились не потому, что вдруг прониклись бедами десантников или заботами Гольцова.

Все было гораздо проще.

Через Чехию утекали российские капиталы. Эта тихая страна для наших жуликов привлекательна уже тем, что имела незапятнанную репутацию. Одно дело зарегистрировать фирму на Каймановых островах, острове Мэн или Гибралтаре. Тогда серьезным партнерам все будет ясно с тобой. Совсем другое — написать в документах адрес: Прага, Чехия, улица такая-то. В этом случае могут и за приличного человека принять. Плюс открытые границы, либеральные законы. Что еще нужно для счастья в теневом бизнесе?