Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
вернуться

Мороз Олег Павлович
Шрифт:
Горбачев уверяет, что в СССР все проблемы у его соотечественников начались лишь после путча:

«Путч, конечно, ослабил мои позиции, а потом пошли социальные проблемы. Страна оказалась в очередях» («Коммерсант»-online, 2 марта 2010 года).

Такое ощущение, что Михаил Сергеевич в советское время ни разу не заходил в магазин, не любовался на пустые прилавки, заметил их пустоту (да и то, наверное, по рассказам помощников, – в частности, того же Анатолия Черняева) лишь в конце 1991-го.

К тому же эти проблемы, по мнению Горбачева, можно было бы без особого труда решить. В одном из изданий он сообщает читателям поистине сенсационную новость: оказывается, в конце 1991-го и продукты, и деньги были, так что не о чем было беспокоиться (интервью журналу «Мир перемен», №1, 2011 год):

– С осени 90-го года у нас резко обострился дефицит, начались очереди и борьба в очередях за сыр и ботинки… 150 поездов вокруг Москвы стояли загруженные. Больше того, я же на 11 миллиардов долларов договорился на кредит для покупки и продовольствия, и всего, и товар пошел потом. А до сих пор врут: ввели рыночные цены – спасли народ от голода. Что же на самом деле? И продукты были, а народ дурной оказался – вроде поверили Ельцину.

Вот, оказывается, как было дело! 150 поездов с продовольствием прорывались в Москву. Вот только двадцать лет мы об этих поездах и об этих миллиардах долларов кредита, о которых будто бы договорился Горбачев, почему-то ничего не знали. Лишь спустя два десятилетия Михаил Сергеевич нам о них поведал.
Между тем, Гайдар сетовал, что если бы Запад предоставил в ту пору России хотя бы миллирд долларов, реформы в России могли бы пойти совсем по-другому. Но Запад оказался недальновидным скрягой.

Еще о ситуации декабря 1991 года (интервью Горбачева в газете «Гардиан», перепечатка в «Новой газете», 19 августа 2011 года):

– Один важный практический и тактический момент, который мы упустили, – нужно было улучшить ситуацию на потребительском рынке (что верно, то верно, важней задачи не было. – О.М.). Нужно было действовать, когда в магазинах опустели полки. Около 105 миллиардов рублей по-прежнему расходовалось на вооружение. Если бы мы взяли из бюджета 10-15 миллиардов, чтобы наполнить потребительский рынок товарами, это обеспечило бы нам поддержку. Старая номенклатура, а также Ельцин и его люди придерживали запасы продовольствия вместо того, чтобы пустить их в магазины. Тем не менее, мы понемногу выпутывались и из этого.

Какое там выпутывались… Совсем зарапортовался бывший президент СССР. Страна стала банкротом. И опять Ельцин виноват – чего-то там «придерживал».

Что касается запоздалого совета сократить расходы на вооружение, – это уже ненавистный Горбачеву Гайдар сразу сократил раздутый в коммунистические времена оборонный госзаказ аж на семьдесят с лишним процентов, за что его до сих пор проклинают. Горбачеву это не известно?

Поразительно: в своих рассуждениях о России, «погубленной» будто бы ельцинско-гайдаровскими реформами, он опускается до уровня какого-то провинциального обывателя или, того хуже, штатного путинского пропагандиста, причем не самой высокой пробы, в чьи служебные обязанности входит всячески поносить Ельцина, Гайдара, «лихие 90-е».

Горбачев не устает противопоставлять радикальным реформам девяностых годов свои планы «постепенного» реформирования, которые у него тогда, мол, были (поверим на слово, что были):
«У нас, у перестроечников, была четкая стратегия – постепенное реформирование Союза, децентрализация Союза, сохранение его. И одновременно постепенное наращивание, создание инфраструктуры демократии, основ рыночной экономики, формирование законодательной базы, банковской системы, кооперативного движения. Плюрализм собственности… Мы предполагали двигаться в этом направлении 25 – 30 лет, без резких движений и социальных потрясений».
Нельзя читать эти слова без усмешки. Михаил Сергеевич, да кто ж вам дал бы эти 25 – 30 лет? А кушать-то людям что было бы в эти годы? И где, в какой стране, вырывающейся из объятий социализма, вы видели рыночные реформы, растянутые на 25 – 30 лет? Хоть одну назовите.
« Ельцин – плохой, Путин – хороший»

Кстати, не оставляет ощущение, что неумеренные похвалы, которые Горбачев до последнего времени расточал в адрес Путина, в значительной степени объяснялись как раз тем, что при этом ему было очень сподручно «по контрасту» оплевывать Ельцина, топтать его, смешивать с грязью: Ельцин и такой, и сякой, и «алкоголик», и «авантюрист», и «человек без морали», и «предатель», и, помягче, «ненадежный человек, подверженный шараханиям, настроению, страху, влияниям», и, похлеще, «волюнтарист по натуре», «взломщик», человек, одержимый, «безумной жаждой никому не подконтрольной власти». Наконец, совсем уж убойное – «мародер» («После путча Борис уже выступил в качестве мародера…»).

А Путин, в противовес этому монстру, – ну прямо «ангел небесный»!

Уж как он нахваливал Путина в первые годы его правления! Дескать, Ельцин оставил своему преемнику страну в хаосе, в разрухе, а тот делает ну прямо героические усилия, чтобы вытащить ее из этого хаоса, улучшить жизнь людей.
Использует Горбачев и опостылевшее, лживое утверждение, будто благодаря Путину Россия начала «подниматься с колен». На коленях-то она стояла, когда осталась нищей в конце коммунистического, в том числе и горбачевского, правления. Да даже не на коленях стояла, а, скажем прямо, – в лежку лежала.