В этот момент к компании, в сопровождении двух подруг, присоединяется Г л о р и я. Она искусно подкрашена и жаждет всеобщего восхищения и развлечений. Некоторое время ведется обрывочный разговор. Глория отзывает Энтони в сторонку.

Г л о р и я. Энтони, пожалуйста, не пей много.

Э н т о н и. А что?

Г л о р и я. Потому что, напившись, ты становишься ужасно глупым.

Э н т о н и. О господи! Что на сей раз?

Г л о р и я (после короткой паузы, во время которой она холодно смотрит в глаза мужу). Вопросов несколько. Прежде всего почему ты упорно оплачиваешь все расходы? У обоих джентльменов денег побольше, чем у тебя!

Э н т о н и. Но, Глория, они же мои гости!

Г л о р и я. Это не повод платить за бутылку шампанского, которую разбила Рейчел Барнс. Дик попытался оплатить второй счет за такси, но ты не позволил.

Э н т о н и. Но, Глория…

Г л о р и я. Когда нам постоянно приходится продавать облигации, чтобы уладить счета, самое время отказаться от щедрых жестов. Кроме того, не стоит уделять так много внимания Рейчел Барнс. Ее мужу твое поведение нравится не больше, чем мне!

Э н т о н и. Но, Глория…

Г л о р и я (сердито передразнивает). Но Глория! Этим летом подобные вещи случаются слишком уж часто – с каждой хорошенькой женщиной, что попадается тебе на глаза. Это уже входит в привычку, и я не собираюсь терпеть подобное безобразие! Желаешь заводить любовные интрижки на стороне? Что ж, отплачу тебе той же монетой. (Потом, будто ее внезапно осенило.) Да, кстати, этот Фред не окажется еще одним Джо Халлом?

Э н т о н и. О господи! Да нет же! Наверное, он явился клянчить денег для своей паствы и хочет, чтобы я попросил их у деда.

Глория отворачивается от крайне удрученного Энтони и возвращается к гостям. Всех присутствующих к девяти часам вечера можно разделить на две группы: тех, кто пил без перерыва, и тех, кто пил мало или не употреблял спиртного вообще. Во второй группе оказываются супруги Барнсы, Мюриэл и Фредерик Пэрамор.

М ю р и э л. Жаль, я не умею писать. Столько мыслей в голове, но, как ни стараюсь, не могу облечь их в слова.

Д и к. Совсем как Голиаф. «Понимаю, что чувствует Давид, а выразить словами не могу». Его высказывание филистимляне тут же сделали своим девизом.

М ю р и э л. Что-то до меня не доходит. Наверное, глупею к старости.

Г л о р и я (шаткой походкой бродит среди гостей, как захмелевший ангел). Если кому-то хочется поесть, в столовой еще остались пирожные.

М о р и. Ненавижу викторианские завитушки, которыми их снабдили.

М ю р и э л (с неуемной веселостью). Ну, я скажу, вы и нализались, Мори.

Грудь Мюриэл по-прежнему подобна мостовой. Девушка с готовностью подставляет ее под копыта проезжих жеребцов, надеясь, что их железные подковы высекут хотя бы искру романтической страсти среди всеобщего мрака…

Супруги Барнсы и Пэрамор заняты беседой на высоконравственную тему. Обсуждаемый предмет столь возвышен, что мистер Барнс уже в течение нескольких минут пытается ускользнуть на территорию, более подверженную пороку, которая находится в районе дивана. Трудно назвать причины, задерживающие Пэрамора в сером доме. Возможно, это обычная вежливость или праздное любопытство. Не исключено, что он намерен написать впоследствии социологический отчет и с этой целью анализирует процесс разложения американского обществ.

М о р и. Фред, полагаю, вы человек широких взглядов.

П э р а м о р. Так оно и есть.

М ю р и э л. И я тоже. В моем понимании все религии равны и все такое.

П э р а м о р. В каждой религии есть что-то хорошее.

М ю р и э л. Я католичка, но честно признаюсь – не слишком ревностная.

П э р а м о р (проявляя недюжинное терпение). Католическая религия очень… очень влиятельная религия.

М о р и. Ну, человек таких широких взглядов просто обязан испытать бурю возвышенных чувств и прилив оптимизм, что таит в себе этот коктейль.

П э р а м о р (с вызывающим видом берет бокал). Благодарю. Пожалуй, попробую… один.

М о р и. Один? Неслыханное безобразие! У нас тут встреча выпускников тысяча девятьсот десятого года, а ты не желаешь хотя бы для приличия малость набраться. Ну же, смелее!

Пэрамор с воодушевлением подпевает.

М о р и. Наполни бокал, Фредерик! Ведь хорошо известно, что все в мире подчиняется велению природы, а тебя она решила сотворить отъявленным пьяницей.