— Градиль, о каком суде он говорил? Что значит — меня судили и признали виновным? Что он имел в виду?

Голос его, усиленный мегафоном, летел к ней через головы безмолвной, затаившей дыхание толпы. Так же вернулся и ее ответ:

— Он ничего не имел в виду. Он болен. У него жар, рука воспалилась. Доктор уже идет сюда.

— Это хорошо. Бедный Хайн. Так, значит, никакого суда не было — и я ни в чем не виновен?

Она ответила не сразу, Ян даже отсюда видел, что она хочет его смерти — как никогда еще ничего не хотела за всю свою долгую жизнь. Он стоял, не шевелясь, как каменный, дожидаясь ее ответа. И ответ наконец прозвучал:

— Нет… никакого суда не было. — Видно было, как трудно дались ей эти слова.

— Вот и прекрасно. Ты права: раз никакого суда не было и ни в каких преступлениях меня не обвиняют — Хайн на самом деле болен.

Теперь, когда он сказал это при всех, Градиль была у него в руках. Надо действовать дальше.

— Ну ладно. Вы все слышали, что сказала Градиль. Давайте приниматься за работу. Второй рейс должен начаться как можно скорее…

— Нет! — зазвенел ее голос, усиленный динамиками. — Предупреждаю тебя, Ян Кулозик, ты слишком далеко зашел.

Ты будешь молчать и подчиняться. Никакого рейса за зерном не будет, это решено. Ты будешь…

— Нет, старуха! Я не буду! Во имя всех нас было решено, что мы должны вернуться за зерном. И мы вернемся!

— Я тебе приказала!

Градиль разъярилась не меньше, чем Ян. Их голоса гремели над толпой, словно перебранка богов. Теперь уже не было смысла апеллировать к закону и логике, бесполезно было пытаться привлечь зрителей на свою сторону. Убеждать не время, сейчас можно только приказывать. Ян нагнулся, достал из башни снятый кабель и взмахнул им, чтобы она видела.

— Я твоих приказов не признаю! Ни один тягач, ни один танк, кроме этого, не будет работать до тех пор, пока я этого не позволю. Ясно? Мы едем за зерном, и ты нас не остановишь!

— Хватайте его, он сумасшедший! Убейте его, я приказываю!..

Несколько человек неохотно двинулись вперед — но тотчас отшатнулись, когда Ян нырнул в люк и плазменная пушка шевельнулась. Раструб орудийного ствола поднялся кверху — и ожил, с грохотом выбросив в небо ревущий столб пламени. В толпе закричали, завизжали…

Горячая вспышка плазмы оказалась громче и убедительнее любых слов, какие мог бы сказать Ян. Градиль, скрючив пальцы, словно хотела схватить, подалась было вперед — но отвернулась и бросилась в купол. На пути у нее оказался Хайн — она оттолкнула его в сторону и исчезла за дверью. Ян отключил пушку; яростный рев затих.

— Этот бой ты выиграл. — В голосе Гизо не было победного торжества. — Однако теперь берегись. Ни на секунду глаз с нее не спускай. Вдвоем вам на этой планете не поместиться!

— Я хочу не воевать с ней, а заставить измениться…

— Любая такая перемена — поражение для нее. Не забывай об этом никогда. Но отступать тебе уже поздно, только вперед.

Ян ощутил вдруг неимоверную усталость.

— Ладно, — сказал он. — Давай пока разгружать зерно. Надо занять людей, чтобы им некогда было думать.

— Гизо! — раздался голос рядом. — Гизо, это я! — Тоненький мальчик лет двенадцати забрался по лесенке танка до половины. — Старый Ледон зовет. Велел, чтобы ты шел сразу, без задержки. Говорит, это очень важно…

— Глава моей семьи, — объяснил Гизо.

— Начинается! — Ян понял, что будет дальше. — Узнай, что ему нужно. Но чего бы он от тебя ни потребовал — сразу вернись и дай мне знать, ладно? Он наверно знает, что ты со мной, потому и зовет.

Гизо спрыгнул вниз и пошел за мальчиком — а на его месте тут же появился Эйно.

— Я за кабелем пришел. Сначала придется отцепить семейные вагоны…

— Нет. — Ян сказал это, не задумавшись, рефлекторно. Эти кабели, эти неподвижные машины — единственное его оружие. Он чувствовал, что против него уже работают, и сдавать это оружие ни за что не собирался. — Давай подождем. Передай всем, что мы встречаемся здесь… ну, скажем, через три часа. Чтобы обсудить план разгрузки.

— Ну, как скажешь.

Ожидание тянулось очень медленно, и Яну было очень одиноко. Через передний смотровой люк он видел, как двигаются вокруг люди — как обычно. Но для него этот день был совсем не обычным. Он застал старейшин врасплох и одержал победу. Но надолго ли? Сумеет ли он удержать ее? Гадать было бессмысленно. Можно было лишь постараться справиться со своим нетерпением — сидеть и ждать, каков будет их следующий ход.

— Плохо дело, — пробурчал Гизо, соскальзывая в люк.