— Что ж, весьма поучительный бой, — отозвался Ивар. — Всегда приятно смотреть, когда воин может работать головой так же удачно, как и оружием. И потом, ты оставил при мне серебряное кольцо. Одно плохо: одним моим человеком стало меньше. Как ты намерен мне за это заплатить?

— Я и сам человек, господин.

— Тогда сядешь на один из моих кораблей. Из тебя получится гребец. Но только не на ладье Муиртайга. Сегодня вечером придешь ко мне в шатер, и мой воевода подберет тебе место.

Ивар замолчал, устремив взгляд куда-то вниз.

— Я вижу на мече твоем зазубрину. Но что-то не припомню, когда Фланн мог ее оставить. Чей же это был клинок?

Одно мгновение Шеф колебался. Но в разговоре с этими людьми удачу, похоже, приносила только беззаветная отвага.

Он ответил громко и с вызовом:

— Это был клинок ярла Сигварда!

Ивар поджал губы.

— Ну что ж, — объявил он. — Для мытья и стирки это место не годится. Не будем стоять на месте.

Он повернулся и притянул к себе Годиву. Та последовала за ним, хотя один неуловимый миг ее беспомощный взгляд блуждал по лицу Шефа.

Перед затуманенным взором Шефа возникло огромное туловище Бранда-Убийцы. Медленно он снял с шеи одолженный амулет.

Бранд подбросил его на ладони.

— В другой раз я бы сказал тебе: «Носи этот амулет, парень, ты заслужил его. Если останешься в живых, быть тебе великим ратоборцем. Это говорю я, Бранд, лучший из воинов Галогаланда»… Но что-то подсказывает мне, что, хоть ты и кузнец, знак Тора — не для тебя. Сдается мне, что ты — человек Одина, которого зовут иначе Bileyg, или Baleyg, или еще Bolverk.

— Bolverk?! — вскричал Шеф. — Неужто я сеятель зла — bale-worker?

— Пока нет. Но ты можешь стать орудием в руках такого человека. Ибо зло следует за тобой по пятам. — Великан потряс головой. — Однако сегодня ты совсем недурно смотрелся, особенно для новичка. Ты же убил сегодня в первый раз, а я причитаю, как бабка-вещунья. Смотри, уносят тело твоего врага, но щит, шлем и меч сняли и оставили на месте. Они — твои. Таков обычай.

Он говорил так, словно бы собирался испытать Шефа.

Тот медленно покачал головой:

— Я не могу наживаться за счет человека, которого отправил в Ностранд, на Берег Мертвых…

Он подобрал с земли шлем, размахнулся и швырнул его в мутный поток, потом забросил в кусты щит; наступил ногой на длинное лезвие меча, согнул его раз, другой и, когда оно стало полностью непригодным, оставил его лежать на месте.

— Вот видишь, — проговорил Бранд, — этому Торвин никак не мог тебя научить. Так ведут себя люди Одина.

Торвин не выказал ни малейшего удивления, когда Шеф заявился в кузницу и рассказал ему о случившемся. Он только чуть недовольно хмыкнул, когда Шеф сообщил ему, что Ивар готов зачислить его в свой отряд.

— Только лучше бы ты в таком виде на глаза людям не показывался, — пробурчал он. — Кто-то может над тобой посмеяться. А ты не выдержишь, вспылишь — и тогда беда…

Из свалки, что громоздилась в углу кузницы, он извлек пику с недавно приделанным древком и щит в кожаном чехле.

— С этим ты будешь выглядеть поприличнее.

— Это твое оружие?

— Иногда люди отдают доспехи в починку, а потом никогда за ними не приходят.

— Я должен поблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня.

— Я помогал тебе потому, что таков мой долг, долг человека Пути. Во всяком случае, так мне казалось. Возможно, я ошибался. Но только я не дурак, парень. Я уверен, что ты идешь к какой-то цели, о которой мне ничего не дано знать. Я лишь надеюсь, что цель эта не приведет тебя к беде. Кто знает, может, наши дорожки еще пересекутся.

Не сказав больше ни слова, они расстались. Шеф во второй раз в жизни переступил увешанный рябиной порог капища и впервые зашагал по коридору между палатками бесстрашно, с поднятой головой, не бросая украдкой по сторонам тревожные взгляды. И направлялся он не к расположению Ивара или других Рагнарссонов, но к палатке знахаря Ингульфа.

Как можно было предполагать, там стояла небольшая группка людей. Впрочем, когда Шеф подошел ближе, они уже собрались расходиться. Последние же тащили носилки с замотанным в тряпки телом. Ханд вышел навстречу другу, вытирая на ходу руки.