Это, пожалуй, самый главный вывод, к которому я пришел, проанализировав собранный мной исторический материал. Общий, но который, по моему мнению, нужно всегда иметь в виду при конкретном анализе конкретных исторических сведений в рамках исторического исследования проблемы военнопленных.

Исследуя проблему финских и советских пленных, необходимо учитывать, что мы имеем дело лишь с отдельным фрагментом общей проблемы военнопленных. Эта общая проблема была поставлена самим ходом истории и исторически изменялась, поскольку изменялись, в частности, сами люди, оказывавшиеся в плену. И конечно, как свидетельствовали исторические источники, на различных этапах истории эту проблему развивающиеся государства и общества решали по-разному.

Был пройден определенный исторический путь. Следовательно, тем, кому пришлось решать проблему военнопленных Зимней войны и войны Продолжения, не нужно было начинать все с нуля. Они были звеном в общей цепи, то есть, с одной стороны, цеплялись за прошлое, а с другой — открывали будущее. Это не могло не сказываться на действиях государств, решавших проблему военнопленных в новых исторических условиях.

Однако в полном объеме все статьи и положения Женевской конвенции оба государства в то время реализовать не могли по объективным причинам. Впрочем, ни одна страна, вступившая в войну, никогда не может соблюсти и не соблюдает все положения международных правовых документов. Каким бы демократическим государством она ни являлась, война накладывает определенный отпечаток на внутреннюю жизнь общества, ограничивая многие демократические принципы. Да и реализация любых гуманистических проектов всегда и везде требует дополнительных финансовых и материальных средств, на что правительства и чиновники идут крайне неохотно.

Ни Финляндия, ни СССР не ратифицировали Женевскую конвенцию 1929 года «Об обращении с военнопленными», мотивируя невозможностью точного выполнения некоторых статей и отдельных положений Женевской конвенции и расхождением с внутренним законодательством. Однако при этом обе страны заявили, что в случае возникновения проблемы будут ее решать в духе этого международного акта. То есть, не признавая Конвенцию de jure, de facto СССР и Финляндия брали на себя обязательство гарантировать права военнопленных, признанные мировым сообществом. Далее, обе страны подписали другой важный документ — Женевскую конвенцию 1929 года «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях».

В связи с этим я пришел к выводу, что вопрос ратификации данных международно-правовых документов был основан на особенностях национального законодательства СССР, в котором имелись статьи, предусматривающие уголовное наказание за сдачу в плен советских граждан. Соответственно, признав права иностранных пленных, СССР вынужден был бы признать и права собственных солдат и командиров, попавших в плен к неприятелю, что было недопустимо и идеологически вредно по представлениям руководства страны. Впрочем, существовали «смягчающие вину обстоятельства» — ранение, болезнь и недееспособность могли освободить советских военнопленных от уголовного преследования. Поэтому СССР в соответствии со своим внутренним законодательством закрепил равные права за своими и иностранными больными и ранеными пленными.

Следовательно, можно сделать вывод: еще за несколько лет до начала вооруженных противостояний между СССР и Финляндией Советский Союз de facto признавал основополагающие международные акты, определявшие отношения военнопленного и государства, удерживающего его в плену, и, используя в качестве фундамента внутреннее законодательство, создал правовые рамки при принятии соответствующих практических мер по решению проблемы иностранных военнопленных. Советский Союз подготовил несколько важных, фундаментальных нормативно— правовых документов, регулирующих все стороны жизни финских военнопленных в лагерях НКВД.

Финляндия в основном ограничилась небольшими, но очень конкретными инструкциями и комментариями международных документов. Например, такой, как «Инструкция по внутреннему распорядку в сборном лагере для военнопленных № 1», подписанная подполковником Б. Бьёрклундом, В которой в специальных подразделах регулировались вопросы лечения в лагере больных, работы военнопленных, их питания, обеспечения некоторых их прав и обязанностей.

То есть Советский Союз и Финляндия брали на себя обязательство гарантировать права военнопленных, признанные мировым сообществом. Этого, впрочем, и следовало ожидать, поскольку ни Финляндия, ни СССР не хотели выглядеть белыми воронами в глазах европейских стран и международных организаций, мирового цивилизованного сообщества в целом. И это были вполне добровольно принятые решения обоих государств, поскольку в то время не существовала эффективная система международных санкций, применявшихся в случае несоблюдения мировых стандартов и правил в обращении с военнопленными.

Однако инструкции по обращению с иностранными пленными, с одной стороны, разрабатывались на основе конвенций, а с другой, вопреки международной практике, межгосударственные соглашения подменялись внутренним законодательством. Это, пожалуй, основной вывод моего исследования, позволяющий понять, почему СССР и Финляндия поступали так, а не иначе во многих аспектах, касающихся взаимоотношения органов власти и военнопленных.

Я рассмотрел историю создания и основные функции специального государственного органа, который был призван практически решать всевозможные проблемы пленных — Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР. Образованное во время польской кампании 1939 года, это учреждение к началу советско-финляндских войн имело свои подразделения во многих регионах СССР.

Опыт УПВ НКВД СССР, полученный в результате данной работы с поляками, применялся во время Зимней войны и войны Продолжения. На поляках был впервые опробован метод деления военнопленных на разные группы и создание отдельных лагерей для содержания пленных в соответствии с их воинским званием. То есть то, с чем столкнулись финские военнопленные во время Зимней войны и войны Продолжения.

Рассмотрев функции УПВИ с момента его образования, я отметил, что оно являлось главной организацией, от которой зависели судьбы миллионов людей. Учреждением, ответственным за прием и содержание всех военнопленных, захваченных Красной Армией и находящихся как на территории Советского Союза, так и за его пределами. Более того, попуьно я подчеркнул, что УПВИ отвечало и за фильтрационные проверки граждан СССР — бывших советских военнопленных, вышедших из окружения бойцов и командиров РККА, а также гражданских лиц, репатриируемых на родину. Несмотря на то что Управление несколько раз меняло свое название и менялись его руководители, задачи и функции, возложенные на него, практически не изменялись.