Шрифт:
Я смотрю на сплетающиеся языки пламени. Строчки складываются легко, нанизываются как бусинки на шнур. Шепчу только для себя, костра и леса:
Выжить и жить, взлететь, не упасть, Суметь удержаться на лезвии слова, Тропою эпохи сквозь тысячелетнюю грязь, Потом по стерне да по иглам сосновым. До первой звезды, что так далека, И не было вести, что кто-то добрался, Но в день, когда нас утащила с собою река, Мы сделались частью всемирного братства. Странники… [8]8
Крыс и Шмендра «Странники»
— О чём задумался? — Лерда, мокрая, дрожащая и довольная, ступила в освещённый костром круг, разрывая плетение слов. Впрочем… скорее придавая им завершенность. Да, так лучше. Не все истории следует рассказывать до конца.
— Ни о чём, — слегка поворачиваю к ней голову, — сушись давай, а то простудишься.
Для людей ещё слишком холодно, особенно по ночам.
— Угу. — Лерда опустилась рядом со мной на корточки, из расстёгнутого ворота рубашки выскользнул крупный голубой кристалл на серебряной цепочке.
— Что это у тебя?
— Где? — проследив направление моего взгляда, девушка слегка покраснела, спрятала кулон и застегнулась на все пуговки. — Память от мамы, она говорила, что он беду отводит. Но только его никому постороннему показывать нельзя.
— Понятно.
Подобные побрякушки часто носят в северных царствах. Не огранённый кристалл из друзы, их еще часто продают парами. Один носят не снимая, а второй оставляют в каком-нибудь храме, или отдают самому близкому человеку. По поверьям тамошних народов удача любит тех, кто носит необработанный человеческими руками камешек. Чистейшей воды суеверие, разумеется. В реальности всё скорее наоборот.
— Мори, можно личный вопрос? — подняла голову Лерда.
— Ну?
— А тебя возлюбленная есть?
— Нет. — Возлюбленной. — А что?
— Да так. Ты красивый.
— Мммм? — хм, забавно. Каноны прекрасного у смертных не перестают меня удивлять!
— Правда, красивый. Это из-за эльфийской крови?
— Отчасти. Ты ещё мало что понимаешь в красоте.
— То есть?
— Смотреть не умеешь. Я, если честно, создание довольно-таки страшное.
— Это потому что нечёсаный! — довольное хихиканье, — А так вполне симпатичный!
Фыркаю, не снисходя до ответа. Странно, но эта заноза сейчас раздражает меня немного меньше. Дурочка, конечно, но забавная. И безобидная, в отличие от многих её соплеменников.
…Леренва давно спит на груде еловых веток, завернувшись в мой плащ и подстелив конскую попону. Я же всё сижу у костра, задумчиво глядя на пламя. Девушка, сама не подозревая, разбередила старую рану. Красота… да что она в ней понимает! Красив лишь тот, кто талантлив. Только тот, кто создает красоту, может применять это определение к себе. Все остальные могут быть разве что привлекательны.
Красота и гармония — основы этого мира. Каждый раз, привнося в мир красоту, творец наполняет его силой. Создавая что-то истинно красивое. Совершенством может стать как великолепной работы статуя, так и вылепленная с душой чашка. Даже не обязательно что-то материальное, может быть и с чувством исполненная песня, и прекрасный танец, и даже выращенный в любви ребёнок. Собственно, дело не в результате. Дело в самом акте созидания. Творчество, вдохновение… всё это основа той красоты, что врачует раны нашего мира. А любое проявление злобы, ненависти, бессмысленного разрушения ранит его, обрывая связующие его нити.
Магия в этом смысле наиболее опасна. «Собирая магическую силу стихий», маги истончают и рвут ткань мироздания. Да и редкое заклятие не направлено на то же разрушение. Как только смертные узнали магию, мир сдвинулся с точки равновесия. Когда-то ещё существовал народ тех, кто понимал это и мог исправлять прорехи в Полотне. Но теперешний мир все быстрее идет к хаосу. Это мало кто замечает. Частые стихийные бедствия, вымирание целых видов животных, всё большая чёрствость и нетерпимость друг к другу… Я боюсь знать, чем это закончится. Но не думать об этом не могу.
Недвижно сижу, глядя на огонь, пока небо на востоке не начинает светлеть.
Кирн — мелкий городок на границе астая Ашшиан — встретил нас собачьим лаем и привычной человеческой суетой. Приличная гостиница в нем, по счастью, нашлась довольно быстро. Красивое трёхэтажное здание, окружённое запущенным садом, раньше явно было загородным имением кого-то богатого и высокородного, но у его наследников, видно, дела пошли не слишком хорошо, вынудив переоборудовать особняк для приема постояльцев. Свободные покои нашлись на втором этаже — две почти одинаковые смежные комнатки.