Шрифт:
— Ну-ка, Тоня, — сказала она молодой лаборантке, которая была с нами, — пошарь там хорошенько!
Тоня сунула руку в воду и тут же с криком выдернула ее обратно.
— Что случилось?
— Толкается кто-то. Как налетит да пихнет!
— Тебе показалось, — засмеялась Марина Федоровна и сама опустила руку за борт лодки, но, как и Тоня, поспешно выдернула. По большому пальцу сочилась у нее кровь.
Я спросила:
— Укололась? Обо что?
— Укусил, — отозвалась Марина Федоровна, разглядывая ранку.
— Кто укусил?
— Судак, конечно. Да еще как здорово — в трех местах! Ну, погоди, мы до тебя всё равно доберемся!
И Марина Федоровна решительно закатала рукав до самого плеча.
— Ага! Есть! — раздался ее торжествующий голос. — Вот она, икра! Беру. Сейчас…
Она не договорила. Большая рыбина промелькнула у самого борта лодки. Марина Федоровна покачнулась. Я невольно
схватила ее за плечо. Но она уже вытащила руку. В пальцах был зажат какой-то обрывок корешка.
Мы с Тоней удивленно посмотрели на Марину Федоровну. Где же икра?
— Какой молодец! — воскликнула она. — Дерется, как боксер! Ведь я оттуда целую горсть икры захватила. А он как поддаст головой или боком — уж не знаю… Так пальцы у меня и разжались. Несколько икринок всё-таки добыла. Вот они, к корешку как крепко приклеились! А гнездо судаки по- своему переделали. Песок раскопали, дорылись до корней… И знаете, — заметила Марина Федоровна, — судаки, стоя на карауле, то и дело машут плавниками: многих любителей полакомиться икрой и это отпугивает. Но судак делает это вовсе не для устрашения врагов — для этого у него зубы и хвост, — он попросту работает, как вентилятор, — пригоняет к икре свежую воду.
Марина Федоровна бережно опустила корешок с икринками в банку с водой.
— Да, — продолжала она, — охраняет судак свое гнездо с удивительным упорством. В дельте Волги на полоях — впадинах, залитых весенней водой, — а также на заливных лугах, выметывают икру много лещей, сазанов, судаков. Все они плывут сюда из Каспийского моря. Случается, задует в это время сильный северный ветер и погонит воду с заливов, с полоев в море. Местные люди называют этот ветер выгонным. Отхлынет в море вода, и на обнаженной траве остаются миллионы высыхающих икринок. Нередко находят там, возле погибшей икры, мертвых судаков.
Марина Федоровна помолчала и добавила:
— Вы только что были свидетелями того, как рьяно охраняет судак свое гнездо. И так бывает он озабочен этим делом, что не замечает, как северный ветер погнал воду с полоев и заливов, не видит, что лещи, вобла, сазаны, спасаясь, спешат в море, не чует опасности.
А может, и чует судак, да не уйти ему никак от икры, не бросить ее.
Всё пуще лютует ветер, всё меньше на полоях воды, вот уже обнажились, выступили кругом холмики, покрытые обсыхающей травой… Тогда, наверное, пробует судак уйти, спастись, да поздно, — закончила свой рассказ Марина Федоровна.
Баночку с судачьими икринками на корешке Марина Федоровна поставила в свою походную лабораторию. Через два дня там уже плавали крошечные личинки судака.
Значит, и под водой вывелись уже судачата.
Интересно узнать, — что же там происходит?
Мы снова подплыли к тому месту, где толкался судак, но там уже никого не оказалось.
— Всё, — сказала Марина Федоровна. — Малыши уплыли, кончилась отцовская забота. Теперь, чуть только подрастут судачата, лучше не попадаться им на глаза своему заботливому папаше, — проглотит!
Невидимки
Лещ, сазан, вобла приклеивают желтенькие, с булавочную головку, икринки к подводным растениям на мелких местах, хорошо прогретых солнышком.
Отложат рыбы икру — и уходят. Остаются икринки без защиты.
Кто только не пробирается сюда, чтобы полакомиться икрой! И колюшка, и серебристая уклейка, и всевозможные подводные жуки…
Много гибнет этих живых крупинок. Да ведь на каждом стебельке, на каждом листике их без счета. Всех не съесть, не погубить.
Через три — четыре дня — чем вода теплее, тем скорей — из каждой икринки выходит новое существо.
Вылупится личинка — и нет ее, будто пропала.
Ну — ка, поищем!
Оказывается, личинки приклеились к листьям. У них на головках находятся особые желёзки, которые выделяют густой липкий сок — настоящий клей собственного производства.
Приклеились они головками — и висят, не двигаются. Так как личинки совсем прозрачные, их и не видно. Не сразу
враги найдут, и течением не унесет: плавают-то ведь они еще плохо.