Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь
вернуться

Чуковский Корней Иванович
Шрифт:
5
Они рычат, они визжат, Они сгубить его хотят, Но Ваня смело к ним идёт И пистолетик достаёт. Пиф-паф! — и яростный Шакал Быстрее лани ускакал. Пиф-паф! — и Буйвол наутёк. За ним в испуге Носорог. Пиф-паф! — и сам Гиппопотам Бежит за ними по пятам. И скоро дикая орда Вдали исчезла без следа. И счастлив Ваня, что пред ним Враги рассеялись как дым. Он победитель! Он герой! Он снова спас свой край родной. И вновь из каждого двора К нему доносится «ура». И вновь весёлый Петроград Ему подносит шоколад. Но где же Ляля? Ляли нет! От девочки пропал и след! Что, если жадный Крокодил Её схватил и проглотил?
6
Кинулся Ваня за злыми зверями: — Звери, отдайте мне Лялю назад! Бешено звери сверкают глазами, Лялю отдать не хотят. — Как же ты смеешь, — вскричала Тигрица, К нам приходить за сестрою твоей, Если моя дорогая сестрица В клетке томится у вас, у людей! Нет, ты разбей эти гадкие клетки, Где на потеху двуногих ребят Наши родные мохнатые детки, Словно в тюрьме, за решёткой сидят! В каждом зверинце железные двери Ты распахни для пленённых зверей, Чтобы оттуда несчастные звери Выйти на волю могли поскорей! Если любимые наши ребята К нам возвратятся в родную семью, Если из плена вернутся тигрята, Львята с лисятами и медвежата Мы отдадим тебе Лялю твою.
7
Но тут из каждого двора Сбежалась к Ване детвора: — Веди нас, Ваня, на врага. Нам не страшны его рога! И грянул бой! Война! Война! И вот уж Ляля спасена.
8
И вскричал Ванюша: — Радуйтеся, звери! Вашему народу Я даю свободу. Свободу я даю! Я клетки поломаю, Я цепи разбросаю. Железные решётки Навеки разобью! Живите в Петрограде, В уюте и прохладе. Но только, Бога ради, Не ешьте никого: Ни пташки, ни котёнка, Ни малого ребёнка, Ни Лялечкиной мамы, Ни папы моего! Да будет пища ваша Лишь чай, да простокваша, Да гречневая каша И больше ничего. (Тут голос раздался Кокоши: — А можно мне кушать калоши? Но Ваня ответил:- Ни-ни, Боже тебя сохрани.) — Ходите по бульварам, По лавкам и базарам, Гуляйте где хотите, Никто вам не мешай! Живите вместе с нами, И будемте друзьями: Довольно мы сражались И крови пролили! Мы ружья поломаем, Мы пули закопаем, А вы себе спилите Копыта и рога! Быки и носороги, Слоны и осьминоги, Обнимемте друг друга, Пойдёмте танцевать!
9
И наступила тогда благодать: Некого больше лягать и бодать. Смело навстречу иди Носорогу — Он и букашке уступит дорогу. Вежлив и кроток теперь Носорог: Где его прежний пугающий рог? Вон по бульвару гуляет Тигрица — Ляля ни капли её не боится: Что же бояться, когда у зверей Нету теперь ни рогов, ни когтей! Ваня верхом на Пантеру садится И, торжествуя, по улице мчится. Или возьмёт оседлает Орла И в поднебесье летит, как стрела. Звери Ванюшу так ласково любят, Звери балуют его и голубят. Волки Ванюше пекут пироги, Кролики чистят ему сапоги. По вечерам быстроглазая Серна Ване и Ляле читает Жюль Верна, А по ночам молодой Бегемот Им колыбельные песни поёт. Вон вкруг Медведя столпилися детки — Каждому Мишка даёт по конфетке. Вон, погляди, по Неве по реке Волк и Ягнёнок плывут в челноке. Счастливы люди, и звери, и гады, Рады верблюды, и буйволы рады. Нынче с визитом ко мне приходил — Кто бы вы думали? — сам Крокодил. Я усадил старика на диванчик, Дал ему сладкого чаю стаканчик. Вдруг неожиданно Ваня вбежал И, как родного, его целовал. Вот и каникулы! Славная ёлка Будет сегодня у серого Волка. Много там будет весёлых гостей. Едемте, дети, туда поскорей!

От двух до пяти

Последние издания этой книги я посвящал своей единственной правнучке Маше. Но маша уже давно не единственная. Добрая моя судьба то и дело обогощает меня новыми и новыми правнуками. Теперь у меня, кроме Маши, есть и Юра, и Боба, и Коля, и Андрюша, и Марина, и Митя. Каждому из них и всем вместе я посвящаю эту правдивую книгу, а также их внукам и правнукам, которые будут жить и работать в завтрашнем двадцать первом столетии.

Глава первая

ДЕТСКИЙ ЯЗЫК

…Но всех чудес прекрасных на земле

Чудесней слово первое ребенка.

Петр Семынин

I. ПРИСЛУШИВАЮСЬ

Когда Ляле было два с половиной года, какой-то незнакомый спросил ее в шутку:

— Ты хотела бы быть моей дочкой?

Она ответила ему величаво:

— Я мамина и больше никовойная.

Однажды мы гуляли с ней по взморью, и она впервые в жизни увидела вдали пароход.

— Мама, мама, паровоз купается! — пылко закричала она.

Милая детская речь! Никогда не устану ей радоваться. С большим удовольствием подслушал я такой диалог:

— Мне сам папа сказал…

— Мне сама мама сказала…

— Но ведь папа самее мамы… Папа гораздо самее.

Было приятно узнавать от детей, что у лысого голова босиком, что от мятных лепешек во рту сквознячок, что женщина-дворник — дворняжка.

И весело мне было услышать, как трехлетняя спящая девочка внезапно пробормотала во сне:

— Мама, закрой мою заднюю ногу!

И очень забавляли меня такие, например, детские речения и возгласы, подслушанные в разное время:

— Папа, смотри, как твои брюки нахмурились!

— Бабушка! Ты моя лучшая любовница!

— Ой, мама, какие у тебя толстопузые ноги!

— Наша бабуля зарезала зимою гусей, чтоб они не простудились.

— Мама, как мне жалко лошадок, что они не могут в носу ковырять.

— Бабушка, ты умрешь?

— Умру.

— Тебя в яму закопают?

— Закопают.

— Глубоко?

— Глубоко.

— Вот когда я буду твою швейную машину вертеть!

Жорж разрезал лопаткой дождевого червя пополам.

— Зачем ты это сделал?