То, что командующий не пригласил его присесть за общий стол, подсказывало, что «именинником» сегодня станет именно он. Это волновало и обижало. В конечном счете в происшествии с майором Лебедевым виновата не разведка, а контрразведка. Ей и отвечать за то, что в нашем тылу оказались вражеские диверсанты. Но начальник «Смерша» преспокойно сидит за столом — квадратный, плотный, невозмутимый.

Член Военного совета коротко, исподлобья взглянул на командующего, остановился сбоку от Петрова и предложил:

— Садитесь, полковник. В ногах правды нет.

Петров вдохнул поглубже — сам того не замечая, он сдерживал дыхание, словно опасался потревожить начальство, — и облегченно подумал: «Во-от в чем дело! Ведь подобные происшествия прежде всего касаются члена Военного совета. Он отвечает за поддержание бдительности».

Это успокоило Петрова. Он уважал члена Военного совета — немногословного, быстрого на подъем и в общем-то справедливого генерала Добровольского, потому разрешил себе пошутить:

— Правильно отметили, товарищ генерал, вся правда у начальства.

— У подчиненных ее не меньше, — несколько более резко, чем требовалось для установления доверительной, деловой обстановки, ответил командующий. — Только они эту правду, к сожалению, иной раз придерживают.

В комнате стало очень тихо, и командующий уже мягче спросил:

— Как там майор?

— Думали, будет хуже, — поднялся Петров. Командующий махнул пухлой, большой рукой: сидите. Но полковник не сел: он привык отвечать стоя. — Ранения нетяжелые. Да вязы, как говорится, растянул. У врачей, правда, на этот счет есть какое-то умное название…

— Этого еще недоставало! Как же он умудрился?

— Не помнит. Шофер считает, что, когда машина налетела на пень, майора по инерции сильно дернуло вперед. А поскольку он уже был ранен в голову, то не успел напрячься — инстинкт противодействия не сработал. Сейчас лежит и шутит: хорошо, говорит, что голова не оторвалась. Жилы крепкие.

— За каким чертом его одного понесло? Не мог шофера разбудить?

«Понятно, — отметил Петров, — расследование проведено. Начальству доложено».

— А что бы изменилось, если бы он поехал с шофером?

— Ну все-таки… Хоть бы отстреливался… Наконец, ординарца мог бы взять.

— Товарищ командующий, ординарец у нас один на всех, да он еще и писарь. Кроме того, майор уже однажды ошибся: не там машину ставил. Естественно, сейчас он особенно осторожен…

— Осторожность, граничащая с бесшабашностью. Надо запретить старшим офицерам ездить без охраны. Они слишком много знают…

— Это правильно, товарищ командующий, но… не для разведки, — неожиданно вмешался полковник Целиков. Петров покосился на него: поддержки с этой стороны он никак не ожидал.

— Это почему ж им такая привилегия? — недовольно поморщился командующий.

Он не любил возражений с ходу, о чем Целиков не мог не знать, и все-таки позволил себе вступить в разговор, что насторожило присутствующих. Но Целиков словно не заметил изменения настроения.

— Чем меньше людей знает, куда, зачем и когда ездит или ходит разведчик, тем больше шансов на успех самой разведки. А ведь и ординарец, и шофер — люди. У них есть знакомые, их видят и по стечению фактов иные, дотошные, делают выводы. Чаще — беспочвенные, иногда — правильные. Но даже если иногда, все равно опасно.

— Ты своему начальству доложил о происшествии? — спросил командующий.

— Доложил.

— И что же?..

— Судя по тому, что разговор отложен, полагаю, группа не единичная. Да и прошлые ориентировки…

— Вот так! Они ползают, а мы сидим и ждем.

Командующий вздохнул и посмотрел на Петрова. Полковник выдержал взгляд и подумал: «Смершевцы» явно проходят стороной, а нам придется-таки отдуваться. Впрочем… впрочем, «Смерш» для того и создан, чтобы бороться с врагом особого рода — шпионами. А наше дело…»

Командующий резко спросил:

— Когда же отправятся ваши, полковник Петров?

— Товарищ командующий, разведка не получила на сей счет конкретной задачи. Возможные варианты… отрабатываются.

— Возможные варианты… — буркнул командующий.

Но его перебил член Военного совета генерал Добровольский. Он обратился к начальнику «Смерша»:

— Какие меры вы приняли, чтобы обезвредить разведгруппу противника, и что сделано для предотвращения подобных явлений?