Андрей ПлатоновЕще мама
– А я, когда вырасту, я в школу ходить не буду! – сказал Артем своей матери, Евдокии Алексеевне. – Правда, мама?
– Правда, правда, – ответила мать. – Чего тебе ходить!
– Чего мне ходить? Нечего! А то я пойду, а ты заскучаешь по мне. Не надо лучше!
– Не надо, – сказала мать, – не надо!
А когда прошло лето и стало Артему семь лет от роду, Евдокия Алексеевна взяла сына за руку и повела его в школу. Артем хотел было уйти от матери, да не мог вынуть свою руку из ее руки; рука у матери теперь была твердая, а прежде была мягкая.
– Ну что ж! – сказал Артем. – Зато я домой скоро приду! Правда, скоро?
– Скоро, скоро, – ответила мать. – Поучишься чуть-чуть и домой пойдешь.
– Я чуть-чуть, – соглашался Артем. – А ты по мне дома не скучай!
– Не буду, сынок, я не буду скучать.
– Нет, ты немножко скучай, – сказал Артем. – Так лучше тебе будет – а то что! А игрушки из угла убирать не надо: я приду и сразу буду играть, я бегом домой прибегу.
– А я тебя ждать буду, – сказала мать, – я тебе оладьев нынче испеку.
– Ты будешь ждать меня? – обрадовался Артем. – Тебе ждать не дождаться! Эх, горе тебе! А ты не плачь по мне, ты не бойся, и не умри смотри, а меня дожидайся!
– Да уж ладно! – засмеялась мать Артема. – Уж дождусь тебя, милый мой, авось не помру!
– Ты дыши и терпи, тогда не помрешь, – сказал Артем. – Гляди, как я дышу, так и ты.
Мать вздохнула, остановилась и показала сыну вдаль. Там, в конце улицы, стояла новая, большая рубленая школа, ее целое лето строили, а за школой начинался темный лиственный лес. До школы отсюда еще было далеко, до нее протянулся долгий порядок домов, дворов десять или одиннадцать.
– А теперь ступай один, – сказала мать. – Привыкай один ходить. Школу-то видишь?
– А то будто! Вон она!
– Ну иди, иди, Артемушко, иди один. Учительницу там слушайся, она тебе вместо меня будет.
Артем задумался.
– Нету, она за тебя не будет, – тихо произнес Артем, – она чужая.
– Привыкнешь, Аполлинария Николаевна тебе как родная будет. Ну, иди!
Мать поцеловала Артема в лоб, и он пошел далее один.
Отошедши далеко, он оглянулся на мать. Мать стояла на месте и смотрела на него. Артему хотелось заплакать по матери и вернуться к ней, но он опять пошел вперед, чтобы мать не обиделась на него. А матери тоже хотелось догнать Артема, взять его за руку и вернуться с ним домой, но она только вздохнула и пошла домой одна.
Вскоре Артем снова обернулся, чтобы поглядеть на мать, однако ее уже не было видно.
И пошел он опять один и заплакал. Тут гусак вытянул шею из-за изгороди, крякнул и защемил клювом штанину у Артема, а заодно захватил и живую кожу на его ноге. Артем рванулся прочь и спасся от гусака. «Это страшные дикие птицы, – решил Артем, – они живут вместе с орлами!»
На другом дворе были открыты ворота. Артем увидел лохматое животное с приставшими к нему репьями; животное стояло к Артему хвостом, но все равно оно было сердитое и видело его.
«Ктой-то это? – подумал Артем. – Волк, что ли?» Артем оглянулся в ту сторону, куда ушла его мать, – не видать ли ее там, а то этот волк побежит туда. Матери не было видно, она уже дома, должно быть, – это хорошо, волк ее не съест. Вдруг лохматое животное повернуло голову и молча оскалило на Артема пасть с зубами.
Артем узнал собаку Жучку.
– Жучка, это ты?
– Р-р-р! – ответила собака-волк.
– Тронь только! – сказал Артем. – Ты только тронь! Ты знаешь, что тебе тогда будет? Я в школу иду! Вон она виднеется!
– Ммм, – смирно произнесла Жучка и шевельнула хвостом.
– Эх, далече еще до школы! – вздохнул Артем и пошел дальше.
Кто-то враз и больно ударил Артема по щеке, словно вонзился в нее и тут же вышел вон обратно.
– Это ктой-то еще? – напугался было Артем. – Ты чего дерешься, а то я тебе тоже... Мне в школу надо. Я ученик – ты видишь!
Он поглядел вокруг, а никого не было, один ветер шумел павшими листьями.
– Спрятался? – сказал Артем. – Покажись только!
На земле лежал толстый жук. Артем поднял его, потом положил на лопух.
– Это ты на меня из ветра упал. Живи теперь, живи скорее, а то зима настанет.
Сказавши так, Артем побежал в школу, чтобы не опоздать. Сначала он бежал по тропинке возле плетня, да оттуда какой-то зверь дыхнул на него горячим духом и сказал: ффурфурчи!
– Не трожь меня: мне некогда! – ответил Артем и выбежал на середину улицы.
На дворе школы сидели ребята. Их Артем не знал, они пришли из другой деревни, и, должно быть, они учились давно и были все умные, потому что Артем не понимал, что они говорили.