Разговор на эту тему шел уже не в первый раз. Брандт и сам все понимал, только сидеть в этой каюте опротивело пуще прежнего. Вот и начинал говорить об одном и том же.

"Сейчас опять хвостатых вспомнит или начнет на Торею обзываться", - подумал Арви, но Брандт молчал. Немного удивившись, Арви взглянул на него. Сосредоточено сопя, он рассматривал отверстие на своем "троне".

– Я вот все думаю, зачем эта дырка?

– Засунь туда что-нибудь.

– Например, что?

– Ну это же эротический стимулятор? Подумай сам, что туда можно засунуть, - отмахнулся Арви.

– Не, я сначала на чем-нибудь менее ценном поэкспериментирую.

– После твоих недавних смелых экспериментов - очень предусмотрительно, - хихикнул Арви.

– Да ну тебя, - Брандт огляделся в поисках чего-нибудь "не столь ценного".
– О!

И не успел Арви ничего сказать, как в отверстие полетел кристалл бета-рутиллита.

– Совсем сдурел!

– А чего ему сделается? Ты же говорил, что эти кристаллы самые прочные во вселенной. Вот сейчас и проверим.

Ничего не происходило, и Брандт опять уселся на "троне" задумчиво подперев рукой голову.

– Скучно.

– Угу.

Арви опять разглядывал изображение Тореи. "Какая же она все-таки красивая! Это не правильно... не справедливо, что мы не можем быть вместе. Или, все-таки можем?.." - в такие моменты, Арви многое бы отдал, чтобы немедленно переместиться к ней, разом покончив со всеми сомнениями.

– Че-то у меня опять задница чешется!
– встревожено заявил Брандт.

– Да ну тебя, с твоей задницей. Сходи вон, Бастеру пожалуйся. У него тоже такие проблемы были, может, чего подскажет...

– А вдруг там опять хвост растет?!

– Нет там никакого хвоста.

– А если мутация вернулась?

– Рид! Мутация - это не геморрой, после устранения инфекции, полной блокировки и устранения всех последствий, ничего вернуться не может! Хотя, постой... Кажется, я знаю, в чем дело!

– Это опасно?!
– Брандт уже впал в панику, ему казалось, что у него не только чешется задница, а как будто он уже хвостом помахать может.

– Очень! Это у тебя совесть прорезается.

– Чего?!

– Чтобы в карты не жульничал!
– рассмеялся Арви.

– Да пошел ты!

Какое-то время, они провели молча. Брандт обиженно сопел, вертясь на своем "троне", а Арви опять смотрел на дисплей. Только сейчас он не обращал внимания на изображение, перед его мысленным взором была живая Торея. Такая, какой он никогда ее не видел в жизни. Он представлял ее тихо прогуливающуюся по тенистым садам Зельфеи, с мягкой улыбкой, в зеленовато-лазурном платье, изящных туфельках и без всяких там пистолетов на поясе. Такой он видел ее лишь во сне. Несбыточная мечта...

Вдруг, боковым зрением, он заметил что-то странное. Он медленно обернулся и в ужасе замер. У Брандта не было башки! Вместо нее, над телом зиял провал в пустоту. Выпрыгнув из кресла, Арви почти пролетел те несколько шагов, что разделяли их и, что было сил, толкнул друга, морально приготовившись к самому худшему.

Брандт полетел со своего "трона" и неуклюже растянулся на полу. Зато голова с выпученными глазами вновь была на своем месте.

– Твою мать!
– выдал он.
– Я только что видел Бастера!

– А я только что видел тебя без головы! Будем считать, что у нас обоих галлюцинации.

Они молча уставились друг на друга. Затем, Арви перевел взгляд туда, где он только что видел провал пустоты. Все было как обычно.

– Не бывает у меня никаких галлюцинаций!
– возмутился Брандт и тоже взглянул вверх.

– Это еще что за хрень?!

Арви немного сместился в сторону, посмотрев на это место под другим углом. И снова увидел зияющий провал. Это штука не имела объема!

– Это то, к-куда делась т-твоя голова, - немного заикаясь, сказал он.

– Моя голова делась к Бастеру. Это я точно знаю, - Брандт склонил голову на бок, глубоко задумавшись.
– Только не знаю, какого черта, эта галлюцинация переправила мою голову к этому строму уроду. Уж лучше бы показала мне кого-нибудь посимпатичнее.

– Сдается мне, тут не все так просто, - Арви задумчиво рассматривал "эротический стимулятор".

– Да уж куда проще! Вот пойду сейчас и сверну шею старому засранцу. Мало того, что так и не вывел всех тараканов, так опять принялся подмешивать всякую дрянь в свое пойло!
– возмутился Брандт (он как всегда был склонен во всем обвинять Бастера и его настойку).