– Что за черт! – громко, почти истерично крикнул Саша. – Почему она смеется?!

– Она не может смеяться, – пробормотала Лиза с окаменевшим и белым от ужаса лицом. – Она не настоящая.

Виртуальная девушка оборвала смех так же внезапно, как и начала.

– К сожалению, в устройстве лифта возникли неполадки, – пропела она прежним вежливым голосом. – Вам придется воспользоваться лестницей. Для этого вам нужно вернуться назад… – Изображение дернулось, и девушка повторила: – …Назад… – И вновь изображение дернулось. – …Назад… ад… ад… ад…

– Заело, – хрипло произнес Саша.

– Пусть она перестанет! – крикнула Лиза со слезами на глазах. – Саша, останови это!

Он кивнул, сдвинул брови, приготовившись к решительным действиям, развернулся к экрану боком и изо всех сил ударил по его мерцающей поверхности локтем.

Экран с треском раскололся. Страшное, разорванное на куски лицо приникло с той стороны к треснувшему экрану и, глядя на Сашу, рявкнуло:

– Morieris ut canis!

Он отпрянул и сделал шаг назад.

– Ты что? – воскликнула Лиза, пытаясь выглянуть из-за плеча мужа. – Что там? Что она сказала?

– Ничего.

Саша повернулся к жене, заслонил монитор, впрочем, разбитый экран погас. Откуда-то из недр лифта донеслось легкое шипение.

– Что это? – со слезами на глазах спросила Лиза. – Сашка, что происходит?

Он хотел ответить, но вдруг с изумлением осознал, что ему нечем дышать.

– Воздух… – Он дернул кадыком. – Воздух… уходит.

Саша бросился на дверь и забарабанил по ней кулаками. В ушах у него зашумело, перед глазами возникла багровая пелена. Он продолжал бить кулаками по двери, кричать и плакать, а рядом кричала и плакала Лиза. С посиневшими лицами и выкаченными из орбит глазами они стали рвать дверь пальцами, стараясь раскрыть створки, обдирая пальцы в кровь, срывая ногти.

Потом они упали на пол. Еще несколько секунд их рты беззвучно раскрывались, а пальцы рук судорожно царапали стальной пол лифта, но вскоре все закончилось.

Разбитый экран снова осветился. Рассыпавшееся лицо улыбнулось и пропело приветливым голосом:

– Если у вас есть жалобы или предложения по улучшению работы здания, вы можете обратиться в администрацию! Наш «Умный дом» желает вам приятного пути!

Это происходило с Олегом и Ольгой довольно часто – бурное выяснение отношений перерастало в столь же бурный секс, столь пьянящий и всепоглощающий, что они забывали обо всем на свете – даже о собственном сыне. Впрочем, о сыне они вообще редко вспоминали. Филипп не был ни желанным, ни любимым ребенком. Он рос как сорная трава, пока его родители были заняты собой и странной войной, которую вели друг с другом.

Вот и на этот раз, когда все закончилась, Ольга откатилась по ковролину в угол комнаты и хрипло выдохнула. Олег сел на полу и посмотрел на жену.

– Было здорово, – сказал он.

– Да.

Она тоже медленно села. Посмотрела на болтающийся лоскут желтой блузки.

– Блузку порвал, – проговорила она, впрочем, без всякой досады.

Некоторое время оба не произносили ни слова, лишь тяжело дышали.

– Слушай… – заговорил он, прерывая молчание. – Нам вообще когда-нибудь было хорошо вместе?

– Я уже не помню, – тихо и устало ответила Ольга.

– Я тоже. Но я ведь делал тебе предложение. Значит, был влюблен.

– Тебе виднее. – Она машинальным жестом пригладила растрепавшиеся волосы. А потом вдруг сказала: – Мой папа не раз говорил, что ты женился не на мне, а на его должности и связях.

Олег усмехнулся:

– Вот в чем корень наших бед. Я всегда знал, что он меня не любит. Он был со мной вежлив и щедр, но я всегда чувствовал в его голосе и взглядах холодное отчуждение.

Он дотянулся до журнального столика, взял чашку с остывшим кофе и одним глотком выпил его. Вытер рот рукавом рубашки, взглянул на жену и глухо спросил:

– Ты правда трахалась с теми двумя строителями?

– Нет, – ответила Ольга. – Только с одним.

– С которым?

– С высоким блондином, который единственный из всей этой строительной шайки-лейки говорил по-русски без акцента.

– Подожди… Но ведь он…

– Да. Это его зарезали мужички в нашем поселковом кабаке.

Олег вздохнул, и в его голосе Ольге послышалось облегчение.

– У нас на кухне есть вино, – сказал он. – Выпьем по бокалу?

– Давай, – кивнула она.

Он тяжело поднялся на ноги и направился на кухню. Ольга проводила мужа задумчивым взглядом. Она вдруг припомнила слова отца, сказанные перед свадьбой.

– Дочь, ты должна уяснить про него одну вещь.

– Какую?

– С этим парнем тебе всегда нужно держать ухо востро. Слишком уж он ушлый и верткий.