Христианское учение почти исчезло из Восточной Азии в XVII в., за исключением Филиппин, где оно находилось под защитой испанцев. Япония, Корея, Бирма (где Филипе де Бриту не удалось создать португальскую католическую провинцию) и Сиам последовательно закрывали двери перед западным христианством. В Китае отцы-иезуиты оказывали военную помощь Минам, и, хотя несколько ученых священников оставались при дворе Канси, император был встревожен сообщениями о политической деятельности западных религиозных деятелей в Японии и на Филиппинах. Он издал эдикты против христианства в 1711 и 1717 гг., и оно было запрещено спустя два года после его смерти. [146]

Буддизм тоже утратил влияние из-за его поддержки Минов. Однако дзен-буддизм вскоре распространился среди маньчжурской знати. В Корее буддизм был объявлен вне закона в XVI в. Великолепные монастыри среди Бриллиантовых гор обветшали, и не было разрешено строить храмы в Сеуле. [147]

В Монголии и Тибете усилилось влияние «желтой» ламаистской формы буддизма. Его учение было мистическим, сводящимся в значительной мере к накоплению достоинств как средства к более высокому уровню переселения душ. Высокие человеческие качества были доступны повторением мантры «Ом мани падме хум»(«О! Жемчужина в цветке лотоса!»). Молитву можно было говорить или начертать на ручных трещотках, на водяных и ветровых колесах. Цинские императоры поощряли ламаизм как средство облагораживания энергии кочевников и сокращения их числа путем монастырского целибата. Воинственные монголы переходили под иерархическое правление тибетского далай-ламы или монгольского панчен-ламы, ниже по рангу монастырских настоятелей, марамби хутукт. Их боевой дух угасал в аскетизме и трансовом хоровом пении перед образами Будды.

Поддерживаемая официально, мистика Центральной Азии оказала сильное влияние на маньчжурский Китай. Несколько храмов с золотыми крышами были построены для проведения ламаистских богослужений. На видимом горизонте Пекина все еще доминирует белый храм дагоба, сооруженный в честь визита далай-ламы в 1652 г. В летнем убежище в Цзехоле, Фонтенбло китайских императоров, находился уменьшенный вариант дворца Потала в Лхасе. [148]

Буддизм Хинаяны в Юго-Восточной Азии проявил удивительную живучесть. Каждый монарх Бирмы и Сиама стремился стать последним Буддой. Белым слонам, которых считали инкарнацией Будды, оказывали божественные почести. Четыре из этих священных животных были уведены бирманцами при падении Аюттхаи. Сиам достиг большего триумфа в 1780 г., захватив «Изумрудного Будду» [149] , теперь почитаемого как величайшее национальное сокровище. Иногда поиски святости принимали пуританские формы — как в Бирме около 1800 г., когда употребление алкоголя и животного мяса считалось преступлением, за которое предусматривалась смертная казнь.

Древнее учение даосизма превратилось в мешанину магии, хотя у него не было недостатка в священнослужителях и последователях [150] ; шаманизм, ранняя магия степей, распространился среди низших классов в Корее. Ислам давно распространился на индонезийских островах и в малайских государствах. Его исповедовали и западные монголы. Мусульмане были также в Маньчжурии и в западных китайских провинциях. И во время войн с другими странами и восстаний внутри Китая последователи пророка часто выступали против Цинов. В качестве меры безопасности было предложено отстранить мусульман от всех должностей, но официально мусульмане не преследовались.

Конфуцианское учение было распространено везде [151] : маньчжуров из-за почитания ими классики иногда называли «больше китайцами, чем сами китайцы». В Японии и Корее конфуцианство было почти так же популярно. Идеал мудреца, добродетельная жизнь ценились больше, чем догма или откровение. Цяньлун был весьма религиозным человеком: он любил простоту, используя обыкновенные сосуды при совершении церемоний. Все же он создал самый совершенный религиозный памятник в Китае, покрытый синей черепицей храм Неба, стоящий напротив алтаря, где на рассвете в Новый год император вставал на колени, молясь за государство.

XVII и XVIII вв. на Востоке не были периодами созидания. Культура Китая была шаблонной, стереотипной при Цинах. На юго-востоке Азии древняя индийская культура была в значительной мере уничтожена исламом, и позже ей угрожала опасность со стороны европейцев.

Маньчжурские императоры опровергали любые обвинения в варварстве, показав чудеса эрудиции и образованности. Цяньлун написал триста томов поэзии — по два стихотворения в каждый день своего правления. В целях стандартизации классических текстов и обеспечения моделями красивой каллиграфии были высечены и демонстрировались сотни табличек. Канси организовал создание шестидесятитрехтомного филологического словаря, и его внук собрал имперскую библиотеку рукописей в 36 тысяч томов. Не менее 171 тысячи томов энциклопедического характера были подготовлены под императорским контролем. При этом руководствовались не чисто научными интересами, потому что придворные писцы опускали в пересмотренных изданиях любые намеки на неуважение к маньчжурам и цензоры — всю современную «опасную мысль».

Оригинальность поддерживалась в области формы, но не мысли: работы успешно сдавших экзамены чиновников чаще всего содержали литературные метафоры, акростихи и палиндромы. Драма, популярная среди масс, была менее высокопарной и формальной. Роман «Сон в красном тереме» считается единственным вкладом эпохи Цин в мировую литературу.

Живопись была в почете при дворе — ею занимался регулярно после обеда разносторонний Цяньлун, — но не была разработана новая техника, которая имела бы успех. [152] Только в керамике при династии Цин был достигнут высокий уровень мастерства. Цины унаследовали от Минов фарфоровые мастерские в Цзиндэчжэне, чьи печи каждый год поставляли императорскому двору столовые сервизы, вазы и урны. Фарфоровые изделия образуют основу многих сегодняшних великолепных коллекций. В особенности восхищение вызывают зеленая глазурованная керамика периода Канси и темно-красная керамика Цяньлуна. Ранее ремесленники обнаружили секрет глазури нескольких цветов. В маньчжурские времена использовался почти каждый тон и оттенок. Фарфор, названный соответственно china, стал лучшим экспортным товаром Срединного царства и, возможно, наиболее ценимым предметом искусства на земле. Корейская фарфоровая промышленность была разрушена японскими воинами Хидэёси. Сиам до 1525 г. производил серовато-зеленую керамику великолепного качества. Но ничто не могло поспорить с изделиями Цзиндэчжэна. Для развития индустрии требовались дорогостоящие и длительные исследования и крупные постоянные инвестиции, а это было возможно только при стабильном обществе. [153]