— Завтра и начнем поиски, — сказал Андре.

Марина сдернула купальник с веревки, и они побежали к бассейну. По дороге Марина вдруг спохватилась:

— Слушай, а ведь у нас уже двое на подозрении…

— Это только начало. Теперь надо быть начеку и не допускать ошибок, — наставительно произнес Андре.

Весь остальной путь к бассейну, откуда еще издалека доносились крики и шум, дети прошли молча, стараясь держаться тени.

Скрестив руки на груди, Андре уставился на отливающую зеленью воду бассейна, на рой мелькающих в ней голов. Запах хлора щекотал ноздри. Андре вспомнил пляж у себя в Маркграфенхайде, его золотистый песок. Там в разгар летнего сезона тоже было много народу: кто жарился на солнце, кто резвился в волнах. Но разве сравнить тамошнее многолюдье со здешним аквариумом? И к тому же на родине Андре до горизонта простиралось море.

— Сегодня температура воды двадцать три градуса. Вперед! — весело сказала Марина.

— Угадай, при какой температуре я первый раз искупался в этом году? — спросил Андре.

Марина пожала плечами. Она не отрываясь глядела на воду и то и дело махала кому-то рукой.

— Привет! Привет! — кричала она.

Андре украдкой поглядывал на нее: девочка стояла на краю бассейна, и ее красный купальник ослепительно пылал в лучах солнца.

Андре не отступался:

— Нет, ты угадай!

— Почем я знаю? — ответила Марина. — Я же еще никогда не бывала у моря. Говорят, там вода соленая. Скажи, она правда соленая?

— Твой дед — матрос, а ты не была на море?

— Не была — и не была, подумаешь!

— Когда море так близко, стыдно там не побывать! — кипятился Андре.

Марина прищурилась:

— Скажи, был ты когда-нибудь в Праге?

— Нет, — признался Андре.

— А я была! Как можно не побывать в Праге, когда она так близко!

Андре отвел взгляд. Кто-то медленно взбирался на вышку для прыжков.

— Первый раз я искупался двенадцатого мая. Вода была всего тринадцать градусов, — объявил Андре.

— Привираешь, Андре, — усмехнулась Марина, — при такой температуре можно окоченеть!

— Я не вру, — обиделся он. — Правда, было тринадцать градусов. Отец тоже купался. В тот день штормило. А когда шторм, легче вытерпеть холод. Потому что волны согревают тело. Лучшего массажа не придумаешь!

— Первый раз слышу, — призналась Марина. На миг она даже перестала оглядывать бассейн в поисках знакомых.

— Приезжай к нам! Сама увидишь.

— А что, у нас в бассейне тоже неплохо, — возразила Марина.

«Не бассейн это, а аквариум, — снова подумал Андре, — в аквариуме ведь тоже видно, как плавают рыбы. Он, однако, поостерегся высказывать это вслух — не хотел обижать Марину. А Марина весело улыбалась. Андре вспомнил про пари.

Около бассейна стоял киоск. Там продавались газеты, сувениры, открытки. На открытках бассейн был сфотографирован в разных ракурсах: с вышки для прыжков, с лужайки и с других точек. Здешний народ очень гордился своим бассейном. Надпись на бронзовой табличке сообщала, что столько-то тысяч граждан столько-то лет добровольно работали на строительстве этого бассейна и что это великолепный пример созидательного труда.

Насчет примера это, конечно, верно, тут Андре не мог спорить. Лучше моря ничего нет, думал он, но ведь не скажешь, что оно сооружено человеческими руками.

Он вспомнил про пари из-за этих открыток в киоске. Зачем только он пообещал прислать открытку со штемпелем зоопарка? Хватило бы и обыкновенной открытки из Берлина. Марина охотно расписалась бы на любой, даже на нескольких: одну он послал бы родителям, другую — бабушке, а третью — Хуго, тому самому Хуго, которому отец привез из Москвы тюбетейку. И Андре выиграл бы пари!

Но ведь условие совсем другое: на открытке должен стоять штемпель зоопарка!

А что, если Марине не захочется в зоопарк? Она, уж конечно, сотни раз там бывала. Кто живет в Берлине, наверное, часто ходит в зоопарк. Да, нелегкая задача!

— Ты чего стонешь? — спросила Марина.

Андре вздрогнул. Разве он стонал?

— Это от жары, — быстро ответил он. — У нас на море все время ветер. Когда нет ветра, даже неприятно.

— «У нас на море, у нас на море»! — передразнила Марина. — Сейчас ты у нас, в Берлине. Заладил про свое море! Надоело!