Первый: полностью выкинуть из головы неприятные воспоминания, сменив «ужасную жизнь» на «не жизнь» с помощью десяти прочитанных подряд детективов или просмотренных видеофильмов. Когда же я снова позволяю себе вспомнить о печальной действительности, эмоции уже оседают, и я могу обдумать свое поражение отстраненно и рационально, что совсем не так неприятно, как со слезами и жестоким самобичеванием.

Второй: (только не смейтесь!) танцевать и громко петь о своих неприятностях: «Ах, какая же я глупая, свет таких не видел дур. Ничего, я завтра утром всем вам снова покажу.» Рифма, мотив и голос не имеют ни малейшего значения, главное, чтобы песня была веселой, бравурной и максимально оптимистичной.

Третий: сесть с подругой на кухне и в подробностях помечтать, как вы победите своих врагов, станете самой известной (богатой, красивой, любимой) и утрете нос всем и вся!

Помогает! Говорят: если человек растягивает губы в улыбке, то через пять-десять минут у него действительно поднимается настроение. Впрочем, одним из первых видов групповой психотерапии была именно психодрама, во время которой пациенты играли роли, направленные на моделирование жизненно важных для них ситуаций, и по ходу игры решали свои неразрешенные жизненные проблемы.

Конечно, в реальности проблемы оставались проблемами. Но ведь наша способность их решить зависит исключительно от состояния души. Не говоря уже о том, что многие из них вообще существуют только в нашей голове. Так же как Новый год, день рожденья, любовь.

И жизнь на поверку вовсе не антагонистка игры. Думаю, они близкие родственницы, возможно, даже сестры-близнецы. Их так легко перепутать!

Так обе сестры Сумские, Оля и Наталья, начали романы со своими будущими мужьями Виталием Борисюком и Анатолием Хостикоевым на театральной сцене, где они вдохновенно играли «любовь». Но хотя поначалу это была лишь талантливая игра (с полным «проживанием» избитого диалога: «Я тебя люблю». — «И я тебя тоже»), по ходу пьесы исполнители главных ролей вошли в образы влюбленных так глубоко, что. не смогли оттуда выйти.

Вот уже сколько лет живут вместе и удивляются: что это за великая сила — искусство игры!

это стихотворение Евгения Евтушенко некогда впечатлило меня больше, чем вся его любовная лирика.

Потому что я — завистлива!

Я была такой с детства и остаюсь до сих пор. Я завидую подруге певице, у которой есть белая шуба длиной до пола, шириной в мантию (греза моей жизни!). Завидую другу — он, мой ровесник, уже успел построить собственную квартиру в центре (да еще именно в том доме, где мечтала жить я). Я завидую.

Мы с моим любимым поэтом — не исключение из общего правила. Все завидуют кому-то. Но, в отличие от нас, не сознаются в том даже самим себе. Признать: «Я завидую!» — расписаться в чем-то порочащем и унизительном. Объявить другим — вызвать шок.

«Я завидую тебе», — сказала я подруге. Она испугалась. Судя по выражению Наташиного лица, можно было подумать, что я призналась в склонности к людоедству или, того хуже, в намерении отбить у нее мужа. «А чему ты завидуешь?» — спросила она осторожно. Я перечислила. «Но это нормально, — успокоилась Ната. — Хотеть такую же шубу — естественное женское желание. Это даже хорошо. Ты так много работаешь, так мало собой занимаешься. Гардероб триста лет не обновляла. Наконец у тебя появился какой-то стимул».

Тоже самое в один прекрасный день сказала себе и я: зависть — совершенно нормальное продуктивное чувство!

Как часто наши мечты абстрактны и пассивны. «Позже, — говорим мы себе. — Когда-нибудь я обязательно сделаю это». Или, намечтавшись, перечеркиваем все трезвой оценкой: «Нет, это невозможно». Сколько таких унылых «невозможно» пылится в кладовке наших нереализованных идей! «Невозможно хорошо выглядеть, получая мою зарплату, — убеждает меня соседка. — Буду зарабатывать больше, возьмусь за свою внешность всерьез». «Невозможно снять кино в нашей стране, — кручинится знакомая, окончившая кинофак. — Вот лет через пять-десять.» «Нельзя совместить детей и карьеру. Но когда я достигну успеха.» — обещаю себе я.

И вдруг, словно назло, мир подсовывает тебе десяток примеров: женщин, достигнувших куда больших высот и в промежутке между карьерными взлетами родивших двух-трех (!) детей. Оказывается: твоя бывшая однокурсница уже снимает кино. Двоюродная сестра зарабатывает еще меньше, а выглядит не хуже леди Дианы. Невозможное — реально. И кто-то успешно достиг того, о чем ты лишь грезишь за чашкой кофе. Какой жестокий удар под дых! Ты утешаешь себя: «У нее больше способностей (средств, свободы, связей)». Но.