Шрифт:
– Если он уйдет, подвинем скамейку и перелезем через ворота. Они ниже забора, – шептал я.
Но сторож даже и не думал уходить, он ненадолго скрылся в своей будке, вернулся с журналом и бутылкой минералки. Видно было, что торопиться ему некуда.
– Тут глухо, идем через калитку к озеру, – решил я.
Варя кивнула. Мы одновременно обернулись и увидели Сорокину. Настя стояла на дорожке, шагах в десяти от нас. В ее тонкой руке блестел нож. Из длинного вертикального шрама на животе выползали склизяки. От неожиданности Варя пронзительно завизжала. Я, наверное, тоже. Позади захрипел сторож:
– Да что же вы творите, ребятки.
– Бежим! – Я схватил Варю за руку, и мы помчались, не разбирая дороги, по траве, кустам и кочкам.
Возле калитки я обернулся и увидел, что нас преследуют Сорокина, Руслан и Кирилл. Двигались они неуверенно, часто останавливались. Наших бывших друзей легко обогнал сторож, а за ним Андрей Иванович. Кажется, Жрагар не слишком хорошо управлял новыми жертвами. Мы выскочили из лагеря и побежали по лесу. Варя больно сжимала мою руку. Погоня приближалась. Медово-полынный запах настиг нас, перебил ароматы хвои и влажного мха. Впереди за пригорком показался кусочек озера, малиновый от закатного света. У меня за спиной скрипели и ворочались колючие отростки Жрагара.
«Не успеем», – подумал я и потянул Варю вперед из самых последних сил.
Мы вылетели на пригорок и увидели завхоза. Мой старый знакомый ловил рыбу. Две удочки стояли на берегу, подпертые веточками-рогатками. Третью мужик держал в руке и вдумчиво нанизывал на крючок извивающегося склизяка. Заметив нас, завхоз высказался громким шепотом:
– Тише, голубки. Рыбу мне не распугайте. Сегодня на вечерней зорьке такой клев будет!
Я не мог ничего ответить, стоял и глотал студеный озерный воздух. Из леса выскочил Андрей Иванович, Варя шарахнулась от него в сторону. Вожатый был без ножа, он трусцой пробежал мимо нас, поравнявшись с завхозом, усмехнулся:
– Решили салаги в вечерней пробежке поучаствовать. Даже километра не протянули.
Андрей Иванович умчался по тропинке вокруг озера, и я понял, что опасность отступила.
Глава 16. На вечерней зорьке
Мы сидели возле завхоза и вместе с ним следили за поплавком.
– Скоро стемнеет, тогда колокольчики пригодятся, – сказал он, поглаживая раскрашенную и обмотанную разноцветной проволокой удочку.
– А вы слышали вчера ночью в лагере страшные крики? – спросил я.
Завхоз раскрошил в ладонях хлеб и закинул в озеро:
– Я по ночам ничего не слышу. Мне доктор таблетки от бессонницы прописал, так что сплю как убитый.
– Сегодня куда пойдете? – спросила Варя. – В лагерь или в деревню?
– Как клев кончится, на работу вернусь. В котле давление проверить надо, – ответил завхоз.
– До деревни далеко? – я продолжил разговор.
– Рукой подать. Вокруг озера, потом по проселку десять минут от силы…
– А от деревни до трассы?
– Минут пятнадцать по дороге мимо водонапорной башни…
Варя сделала жалостливые глаза:
– Проводите нас до дороги, ну пожалуйста!
Завхоз посмотрел на нас внимательно:
– Набедокурили небось? Разнесли домик?
– Мы вообще сидели тихо, как мышки, – сказал я.
– Ладно, – согласился завхоз, – только вечерняя зорька пройдет. А пока чайку попейте, согрейте внутренности.
Мужик достал из сумки стальной пол-литровый термос и протянул мне. Я налил в стаканчик немного раскаленной черной жидкости, сделал глоток и передал Варе. Она попробовала и вернула термос завхозу. Чай у него был с каким-то странным привкусом. Сумерки сгущались. Я смотрел, как белый с красным поплавок чуть подрагивает на фиолетовой водной глади. Мои веки тяжелели, руки стали ватными. Сопротивляться сну не было никакой возможности. Варя свернулась калачиком на лежаке, и я последовал ее примеру.
«Это же снотворное, – шевельнулась в голове вялая мысль. – Он мешает его себе в чай».
Даже самое нехорошее предчувствие не взбодрило меня. Я долго пробирался сквозь дрему и обрывки снов. Ощущал, что рядом находится кто-то жуткий и опасный. Вот мне удалось открыть глаза, и я увидел Кирилла Владимировича. Он сидел на соседнем пластиковом лежаке и смотрел на меня. Раны на животе не было, светлая рубашка казалась целой и свежей. Я вскочил:
– Не подходи, с нами посторонний свидетель!
Кирилл поднялся и достал из-за спины длинный нож. Я обернулся и увидел – завхоз спит, а рядом с ним на песке злополучный термос.
– Что случилось? – Варя потерла кулачками глаза.
Из леса начали выходить жертвы Жрагара: Руслан, сторож, Андрей Иванович, Пашка Самарцев, директриса. Теперь их было больше шестидесяти – почти весь лагерь. Варя подняла голову и смотрела на это шествие как завороженная. Я подскочил к завхозу и принялся трясти его:
– Просыпайтесь! Скорей!
– Окунь. Окунь ушел! – Мужик приоткрыл глаза.