Особым умом начальник сыска не отличался, но во всех докладах, шедших на стол самому Императору, неизменно писал: «Под моим чутким руководством…», поэтому и входил в число лиц приближенных. На груди Глеба Егоровича уже красовались несколько орденов, десяток медалей и, естественно, платиновые пуговицы на кителе.

Тем временем Зала заполнилось народом. Представители шоу-бизнеса и те, кто смог купить себе сидячее место, рассаживались на стулья, прочие, такие как Воронцов, переминались с ноги на ногу за их спинами. Начальник сыска еще раз улыбнулся коллеге и занял свое место в первом ряду, аккурат напротив трона Императора, рядом с министрами.

Солнечные лучи заливали помещение своим светом, помогая люстрам. Кто-то из представителей бомонда тискался за тяжелыми занавесками окон, не обращая ни на кого внимания. Лидеры противоборствующих партий показывали друг другу фиги и хвалились часами и фотоаппаратами. Но победил почему-то представитель церкви. У него и «котлы» оказались покруче, и одежка подороже.

На рясе от «Дольче Габбана» сзади красовался шитый золотом узор в виде креста, обрамленный стразами от Сваровски. Не священнослужитель, а просто гвардеец Сюзерена какой-то! И это не считая огромного платинового распятия на огромном пузе. И откуда у неработающего средства берутся? Не иначе, кто-то приносит. Вряд ли его посадил на оклад сам Создатель, которому он должен служить. Ведь в наличии Творца сомневается чуть ли не половина населения планеты, а среди них есть и те, которые исправно посещают специальные учреждения, где якобы налажена прямая связь с небесами. И при виде таких людей вспоминается одно высказывание: если вы говорите с Создателем — это молитва, если Он говорит с вами — это шизофрения.

Воронцов не являлся верующим. В колбасу капитан верил, ибо неоднократно сам ее видел, а вот остальное…

Спустя минуту появился Председатель, правая рука Сюзерена Русландии, и громогласно объявил, поправляя алого бархата сюртук.

— Дамы и господа, Император!

Все присутствующие встали, и бурно, а главное, искренне, зааплодировали.

Два лакея открыли массивные, позолоченные створы и в Зал вошел ОН.

Придерживая руками полы белой горностаевой мантии с черными вкраплениями, Император прошествовал к трону и, поправив инкрустированную изумрудами и рубинами корону, произнес:

— Рад приветствовать Вас на ежегодном вручении наград за вклад и все такое! — Правитель потряс ладонями, то ли на манер Папы, то ли подражая модельеру Зайкину.

Император сел на трон, достал «айфон» последней модели и тут же потерял всякий интерес к происходящему. Церемонию, как водится, повел Председатель.

Участники мероприятия вновь заняли свои места.

— Итак, — Правая рука Государя щелкнул пальцами, и к нему подбежал лакей, державший грамоту и небольшую коробочку. — За огромный вклад в искусство награждается… — Председатель смахнул пот со лба. — Уф, тяжело объявлять победителя. Великий и талантливый — Ромати!

Зал взорвался овациями. К оратору вышел мужчина в бейсболке, в драных штанах и такой же толстовке, сплошь покрытый татуировками, словно всю свою жизнь проведший в тюрьмах. Помимо всего прочего, на его шее болтались три килограммовые цепи, возможно даже золотые. Он пожал руку Председателю и обратился к собравшимся.

— Ёу, пипл! Хеллоу вам и гуд дэй мне, е! Я реально рад. Храни Императора Император! Я даже написал стих, ёу, — Ромати бросил косой взгляд на скучающего Сюзерена и стал декламировать.

— Я реально крут, обо мне не врут.

Государю, е, уважение!..

Певец запрыгал, как обезьяна, и стал размахивать руками.

— Я, внатуре, чуваки, достоин награды.

Я рад за себя, да и вы тоже рады.

Выражаю респект Императору — челу.

Уважуха ему. От черного — белому!

Ромати упал на колени, скрестил руки на груди, причудливо оттопырив пальцы. Участники церемонии вновь захлопали в ладоши. Председатель вручил номинанту его награду: грамоту и медаль «За достижения в музыке и стихах».

Татуированный поклонился, поцеловал краешек мантии Императора и занял свое место где-то в середине зала.

Следующей свою награду получала та самая писательница, шедевр которой вернул год назад Воронцов. Медаль «За вклад в отечественную литературу» блеснула в свете огромных люстр. Прима детективного жанра, одетая в голубое платье фасона девятнадцатого века, пустила слезу и поделилась своими планами на будущее:

— В моем новом романе убийцей окажется шотландский вислоухий кот, который до смерти зацарапает своего хозяина, но это пока секрет. Слава Императору!

Клязьминская буквально рухнула на колени и с жадностью стала лобызать мантию Государя. Дошло до того, что писательницу пришлось оттаскивать силой, но та упиралась и исхитрилась-таки оторвать кусок горностаевой шкуры.

Император лишь глянул из-под короны и вновь погрузился в изучение нового «айфона». Сколько бедных зверьков умерло для изготовления наряда, и вспомнить страшно, а сколько народу, пока поймали тысячу грызунов, и думать не хочется. Специально для этого даже восстановили должность Главного Ловчего.