— Не хочется далеко забегать за камни, — выдохнул на бегу Хролф. — Что, если возьмем обратно к ручью?

Однако не успели повернуть обратно к кустам, как увидели, что красных прибывает в числе. Они десятками выкатывались из поросли, на ходу выстраиваясь в ряд. Найла внезапно прошиб безотчетный страх. Впереди и справа путь был уже отрезан. Стоит допустить оплошность, и они втроем окажутся в кольце. Повернувшись, братья устремились в сторону пустоши. Вскоре под ногами почувствовались крупные ребристые камни. Бежать по ним было крайне неудобно: за спиной болтается сума с личинками, по плечам колотит смотанная в кольцо веревка. Запнувшись, Найл чуть не грохнулся на колени; выручило копье — успел опереться. Муравьи, судя по всему, одолевали пространство каменистой равнины без особого труда.

Вдруг Хролф, бежавший шагах в двадцати впереди, резко вильнул. Он, оказывается, едва не угодил в воронку одного из тех самых лупоглазых насекомых. Пришлось огибать яму, на что ушли драгоценные секунды; самые ближние муравьи были уже шагах в сорока.

Увидев, что брат сдает, Вайг сдернул с его плеча суму:

— Дай сюда!

Перекинув ношу через плечо, он погнал дальше. Пробежав еще немного, опять наткнулись на кратер. Найл с Хролфом вильнули влево, Вайг обежал справа. Передовые муравьи, сменив курс, пустились за Вайгом. Несколько недостаточно расторопных не успели свернуть и сорвались вниз. Найл, мельком оглянувшись через плечо, испытал предательское облегчение: все муравьи преследовали теперь Вайга. Он, кстати, заметил и то, что сорвавшимся в кратер с трудом дается путь наверх.

И тут Найла осенило: выход был найден. Озарение будто прибавило сил, за Вайгом он помчался легкой поступью, как бы обновленный. Догнать было несложно: брат бежал и бежал, придерживая рукой сумку возле пояса, чтобы не болталась. Однако на лице уже обозначилось угрюмое беспокойство.

— Вайг, погоди! — крикнул Найл брату.

— Чего еще? — буркнул тот, не сбавляя хода.

— Я знаю, как от них отделаться!

— Как? — Вайг, опешив, приостановился.

— Сейчас увидишь! Дай–ка суму.

Проворно размотав висящую за плечом веревку, один конец он обвязал вокруг пояса, другой всучил Хролфу.

— Сейчас попробую завести их в одну из ямин. Муравьи находились уже угрожающе близко. Братья снова пустились бежать, Вайг первый.

Шагах в двухстах снова подвернулся кратер. Найл кинулся к нему. Несколько секунд колебался, затем решительно полез вниз. С глухим шелестом покатились камни. Земля на дне пришла в движение, и на свет показалась образина лупоглазого насекомого.

Спустя секунду на гребне кратера появился первый муравей. Не сбавляя скорости, он проворно засеменил вниз, на Найла, но оступился на непривычной наклонной плоскости; когда тормозил, ноги предательски подогнулись в суставах, и он проскочил мимо. Следом возник другой. Этот ринулся безошибочно: Найлу пришлось отпрыгнуть, чтобы избежать столкновения. Тут через край перевалился уже добрый десяток сразу, и каждый норовил вцепиться в паренька. У всех муравьев была одна и та же беда: спеша вперед, они не успевали затормозить и безудержно проносились мимо, вздымая клубы пыли. А сверху уже кубарем летели другие, сшибая передних еще дальше.

Хролф и Вайг стояли друг напротив друга по краям воронки: оба цепко держали веревку, теперь тугую, как струна. Один из муравьев, проносясь мимо, изловчился цапнуть Найла за лодыжку, показалась кровь. Задерживаться в кратере становилось небезопасно. Найл начал осмотрительно выбираться наверх. Муравьи пытались увязаться следом, но без опоры срывались и скатывались вниз. Вскоре Найл был уже в безопасности, Вайг с Хролфом вытянули его наверх. А на дне озабоченно копошились муравьи. Переваливая через гребень, к кишащей на глубине массе прибавлялись все новые и новые.

А на дне уже разворачиваюсь во всю ужасающую силу кратерное насекомое, окованное бронированными пластинами тело грузно вздымалось над мелкорослым муравьиным сонмищем. Едва какой–нибудь из их числа подбегал достаточно близко, чудище пригвождало его к земле мощными передними лапами. Мгновенное движение массивных челюстей, и голова отскакивала, как мячик; перекусить туловище ему тоже не составляло труда. Число угодивших в ловушку бестолково копошащихся тел, видимо, не смущало чудище. Оно работало с размеренной монотонностью заведенного механизма, и вскоре дно кратера сделалось скользким от крови. Пытаясь защититься, муравьи пускали в ход жала — куда там! Даже когда одному из них перед гибелью удалось вонзить свое оружие лупоглазому в глотку, чудище вынуло его челюстями, как занозу.

В кратер скатились последние из преследователей, в целом там барахталось, пожалуй, не меньше сотни. Выбраться наверх им было практически невозможно из–за скученности. Всех, кому удавалось выбраться на склон кратера, увлекали обратно тела сородичей. Некоторым счастливцам удавалось чудом дотащиться до гребня кратера, но тут их с копьями наготове уже поджидали братья, и муравьи снова скатывались на дно.

Теперь в слитности действий муравьев выявлялся очередной минус. Общность зачаточного разума, делающая этих насекомых столь грозными преследователями, обернулась для них непоправимой бедой: каждый муравей в отдельности разделял теперь общее чувство безвыходности и обреченности.