— Ну–ка, давайте ко мне во дворец. Найл мотнул головой.

— Нет. Мне надо к Смертоносцу–Повелителю.

— Я знаю, — голос у Мерлью строптиво дрогнул. — Только сначала заедем и побеседуем между собой.

— Извини, но я должен быть у Повелителя. — Найл знал, что она пустит в ход все свои уловки и не слишком уверен был в том, что, в конце концов, устоит.

— Ладно, ладно, — от такого смирения Найл сам едва не пошел на попятную. — Но прошу, выслушай то, что я скажу, — глядя Найлу в глаза, она поглаживала его руку изящными пальцами. Дыхание было свежим, приятным. — Ты знаешь, что Смертоносец–Повелитель договорился с жуками?

— Нет, не знаю, — ответил Найл удивленно.

— Они заключили соглашение сразу, как вы отчалили. Зря отчалили, кстати. Жуки от этого пришли в жуткую ярость. А очень глупо было их гневить, пытаясь заодно склонить на свою сторону.

— Что там было за соглашение? — сдержанно спросил Найл.

— Жуки признали, что давали своей челяди чересчур много вольности, а это лишь делало ее неблагодарной и разболтанной. Они условились взять под надзор то ваше жуткое оружие и обещали ни за что, ни за что вам его не возвращать.

— Откуда ты все это знаешь? — уточнил Найл.

— Я знаю обо всем, что вокруг делается.

— А что бы произошло, — спросил Найл, — реши вдруг челядь, что ее больше не устраивает быть челядью? Мерлью передернула плечами.

— Вздор какой–то, — было видно, что мысль кажется ей абсурдной.

— Почему?

— Ну уж тебе–то разъяснять, думаю, не надо?

Колесница доехала до противоположного конца площади. Впереди виднелась Белая башня и обиталище Смертоносца–Повелитсля. Невдалеке за башней горел большой костер, над которым вился черный дым. Вокруг топталась толпа рабов, бросая что–то в пламя. Одна за другой подкатывали по траве телеги. С расстояния за сценой наблюдали слуги и несколько предводительниц.

— Что они делают? — поинтересовался Найл.

— Так, возятся с книгами, — она жестом обвела толпу. — Ты взгляни. Что бы они делали, если б не были слугами? Они вполне довольны. Даже Массиг с друзьями теперь привыкает, входит понемногу во вкус. С вашими, я уверена, произойдет то же самое.

— Я не хочу быть слугой, — произнес Найл.

— Как раз тебя никто не заставляет! — она стиснула ему руку. Ты — как я. Мы с тобой рождены властвовать, — Мерлью понизила голос чуть не до шепота, губы приблизились к лицу Найла. — Вот почему мы друг другу пара.

— Тут дошло, что они на виду, и она отстранила лицо, но руку стиснула еще сильнее. — Подумай головой.

— Если оно действительно так, как ты говоришь, то у меня, похоже, иного выбора и нет.

— Верно, — улыбнулась Мерлью. — И никто тебе не посмеет слова сказать.

— Почему они жгут книги? — полюбопытствовал Найл. Мерлью пожала плечами.

— Очередная затея Повелителя, — ему вдруг подумалось, что здесь всюду полно книг, скрытых в старых домах.

— Но ведь челядь у него неграмотна.

— Разумеется, нет. А вдруг появится соблазн научиться грамоте? — Гужевые вынужденно остановились, пропуская поводу, груженную книгами — все в синих кожаных переплетах, с золотым позументом; видно, из какой–нибудь библиотеки.

— Жуки обещали проделать то же самое у себя, — сказала Мерлью. — Их слуги саботировали закон из поколения в поколение. Теперь их заставят свои книги сдать. И думаю, правильно.

— Почему?

— Что ты заладил, «почему» да «почему»? Неужели и так не ясно? В Договоре о примирении сказано, что книгочейство людям запрещается. Жуки же попустительствовали своим слугам. Теперь они признали, что этому пора положить конец. И правильно, я считаю.

— Почему?

— Потому, — отвечала Мерлью терпеливо, — какая слугам от книгочейства польза? Вот ты не умеешь читать, и ничего плохого с тобой от этого не случилось, верно?

— Почему же, я умею читать.

— Вот как? — в ее глазах на секунду мелькнуло замешательство. — Да ладно, это я просто так. Какая разница, если только пауки не пронюхают.

— Вот потому я и не хочу быть слугой. Я хочу сам решать, что мне делать.

— Да, я понимаю, — взор Мерлью был отсутствующий; она, очевидно, размышляла о чем–то другом. — Я не думаю, что им действительно будет до этого дело. Во всяком случае, книг здесь не останется, когда они все закончат.

Колесница остановилась напротив обиталища Смертоносца–Повелителя. Под порталом здания стояли на страже двое бойцовых пауков. Тут до Мерлью дошло, куда их доставили. Она резко наклонилась и сердито шлепнула крайнего гужевого по плечу:

— Я же говорила, ко мне во дворец!

— Нет, — перебил Найл. — Вначале я должен видеть Смертоносца–Повелителя.

— Все равно они должны делать то, что приказано! — сказала она запальчиво, с яростью глядя на гужевых. В ее облике опять проглянуло капризное дитя, и Найл опечалился. Жук–бомбардир поспешил вперед к главному входу. Двери почти тотчас разомкнулись, и наружу вылез черный паук–смертоносец. Он был грузный, приземистый, а кривые ноги создавали впечатление недюжинной мощи. Найла, когда паучище на него уставился, пронизало ощущение грозной опасности.