Федеральные судьи, опираясь на закон о неприкосновенности личности, освобождали от призыва новобранцев. Линкольн пригрозил арестовать несколько судей. 15 сентября была издана прокламация, в которой президент объявил, что действие закона о неприкосновенности личности приостановлено во всех штатах республики до особого распоряжения.

7 августа Хэй писал Николаи, что Вашингтон «теперь уныл, как надгробный памятник без надписи». Причиной этому частично была мобилизация. «Мобилизация крепко ударила по нашему району. Уильяма Джонсона забрали в момент, когда он чистил президенту ботинки…»

В первых числах октября Линкольн подписал подготовленную Сьюардом прокламацию, в которой приглашал всех своих сограждан сделать последний четверг ноября Днем благодарения. Основанием для этого послужила возродившаяся уверенность в том, что дело Союза все же победит.

На Юге понимали, что конфедерация фактически уже побеждена. Впоследствии генерал Даниэл Хил писал: «Барабанная дробь, послужившая сигналом для похода в Пенсильванию, многим из нас казалась похоронным маршем для мертвой конфедерации». Хил был способнейшим помощником Ли. Он понимал, что тающие шансы на победу конфедерации вызывали «потенциальный федерализм» в сердцах инициаторов отделения, тех самых пламенных фанатиков, которые в 1861 году кричали, что «один южанин побьет трех янки».

После июльских поражений Дэвис объявил амнистию бежавшим из армии солдатам и офицерам, если они вернутся в течение 20 дней. Тысячи дезертиров-южан скрывались в горах Алабамы и вели форменные бои с кавалерией, посланной для того, чтобы их арестовать. Артиллерийское управление просило разрешения на переплавку церковных колоколов для военных нужд. Золотой доллар стоил больше десяти конфедератских бумажных. Один луизианец написал своему сыну в армию: «Начали эту войну безусловно пьяные, но кончать ее придется трезвым».

Но и на Севере помнили массовые июньские митинги в Нью-Йорке, когда было выпущено обращение к народу с такими фразами: «Бог не хочет нашей победы в этой войне… Иначе он не поставил бы во главе страны Линкольна с такими помощниками, как Батлер или Бэрнсайд». Во время чтения этого обращения имя президента ошикали, а имя Валандигама и слово «мир» приветствовали. В салунах посетителям подавали коктейль «Джеф Дэвис», пунш «Каменная Стена», напиток «Форт Самтер».

В Огайо на массовых митингах ораторы символически сняли кожу с Линкольна и прибили ее к дверям амбара.

13 октября состоялись выборы в Огайо и Пенсильвании. Уэллес отметил, что президент в этот день нервничал. Ночью телеграф отстучал результаты выборов: список «медянок» в Огайо собрал 185 тысяч голосов штатских и 2 200 солдат. И все же губернатором был избран кандидат юнионистов Джон Бро, получивший большинство в 61 920 гражданских голосов и 39 179 солдатских. В Пенсильвании переизбрали губернатором Кэртина. Письменное обращение генерала Мак-Клеллана в поддержку противника Кэртина не принесло тому никакой ощутимой пользы.

Партия освобождения и юнионистов победила в Мэриленде, в Миссури, в пограничных рабовладельческих штатах Делавэр, Кентукки и в других штатах.

«Медянки» почти повсюду потерпели поражение.

3. Речь Линкольна в Геттисберге

Печатным пригласительным билетом Линкольн был оповещен, что в четверг 19 ноября 1863 года состоится торжественное посвящение и открытие Национального солдатского кладбища в Геттисберге.

Официальным оратором назначили Эдварда Эверета. Он родился в 1794 году, избирался сенатором США, губернатором Массачусетса, членом конгресса, состоял министром при президенте Филморе, послом в Великобритании, профессором греческого языка в Гарварде, ректором Гарварда.

Для Эверета само понятие о союзе штатов было священным, а вопрос о рабстве — второстепенным, хотя как президент Гарварда в 1846–1849 годах он сказал об абитуриенте негре Беверли Уильямсе: «Если этот парень выдержит экзамены, я его зачислю».

В ответ на приглашение Линкольн сообщил, что приедет на церемонию. Организационная комиссия лишь тогда обсудила вопрос о том, просить или не просить президента выступить с речью.

Уполномоченный губернатора Кэртина в Геттисберге Дэвид Уилс письменно сообщил Линкольну: «…губернаторы нескольких штатов поручили мне просить вас присутствовать и принять участие в этой церемонии… Желательно, чтобы после торжественной речи вы, как верховный руководитель нации, сказали несколько слов о значении этого кладбища как национальной святыни».

Лэймон отмечает, что часть своей геттисбергской речи Линкольн написал в Вашингтоне. Он прочел эти строки Лэймону и сказал, что написанное его не удовлетворяет. Он был очень занят и не смог уделить этому необходимого времени. Много внимания требовали армии Мида и Гранта и такие непредвиденные дела, как свадьба Кэт Чэйз, дочери министра финансов. Линкольн приехал без жены, подарил невесте изящный веер, побыл недолго и уехал. Вероятно, и приехал-то он на свадьбу скорее для того, чтобы не вызывать возможных пересудов и домыслов.