Шрифт:
По поводу высокооплачиваемой должности почтмейстера в Огайо возник спор; Белый дом посетило несколько делегаций, и каждая оставляла свои письменные ходатайства в пользу одного из двух кандидатов, имевших примерно одинаковую квалификацию. Однажды, когда пришла еще одна делегация и, приведя свои доводы, оставила еще пачку письменных ходатайств, у Линкольна лопнуло терпение. Он вызвал клерка и сказал ему:
— С этим делом нужно как-то покончить. Принесите весы.
Клерк их принес.
— Теперь положите на одну чашу весов все ходатайства и письма в пользу одного, а на другую чашу все материалы в пользу другого.
Одна кипа бумаг весила, на три четверти фунта больше другой.
— Оформляйте назначение, — сказал президент, — того, у кого бумаги весят больше.
Сенаторы и конгрессмены приходили с письмами, в которых они просили о должностях для родственников, собирающихся вступить в брак, для больных друзей, имеющих иждивенцев. «Мне нужна должность, чтобы прожить, — писал один Самнэру. — Мне не повезло, и я беден». И Чэйз и другие министры, так же как и президент, получали письма, в которых бедность выдвигалась как основание для получения государственной должности. Президент любил рассказывать историю об одном плохо выглядевшем человеке, который просил у Сьюарда должность консула в Берлине, потом в Париже, потом в Ливерпуле, наконец соглашался стать клерком в министерстве иностранных дел. Ему сказали, что все должности заняты, на что последовало: «В таком случае не одолжите ли вы мне пять долларов?»
Дэвид Лок, редактор из Огайо, под псевдонимом Петролиум В. Нэсби писал на злобу дня очерки и фельетоны, вызывавшие веселый смех у читателей. Он укладывал на обе лопатки напыщенных патриотов своими меткими сатирическими стрелами:
«Во-первых. Я хочу получить должност.
Во-вторых. Мине нужна должност.
Bo-третьих. Должност мине пригодилась бы; паэтому.
Bo-четвертых. Мине хотелос бы получить должност».
За насмешками Лока чувствовалось доброжелательное отношение к президенту, и Линкольн написал сатирику: «Почему бы вам не приехать ко мне в Вашингтон? Не хотите ли вы лично какой-нибудь должности? Приезжайте, и я дам вам любую должность, которую вы пожелаете, которая вам подходит… по вашим способностям». Лока это заинтересовало, он проанализировал письмо и понял, что президент увидел, что предлагает слишком много человеку, которого он знал лишь по газетным фельетонам, и поэтому добавил спасительное «которая вам подходит» и, чтобы совсем себя обезопасить, дописал «по вашим способностям». Лок поехал к президенту, но не для того, чтобы попросить должность. «Он мне посвятил час своего времени, — рассказывал потом, юморист, — и это был восхитительный час».
Хорошо одетый мужчина просил, чтобы президент просто разрешил ему использовать его имя в намеченной к выпуску рекламе.
— Нет! — вспыхнул Линкольн. — Нет! У меня ничего общего с этим нет. Не принимаете ли вы президента Соединенных Штатов Америки за маклера? Вы обратились не по адресу. Вот дверь на выход!
Визитер поспешно выскользнул.
Летом 1863 года Линкольн написал министру почт Блэйру письмо, которое стало достоянием печати. Его долго обсуждали солдаты, читавшие письмо вдоль и поперек для большей убедительности.
Речь шла о должностях почтмейстеров, которые намечалось предоставить вдовам солдат, павших в бою. Президент утвердил этих вдов почтмейстерами с такой мотивировкой: «Этот вопрос заставил меня продумать более внимательно… порядок устройства людей, которые воюют за наши цели и несут на себе основные тяготы в деле спасения страны. Я пришел к выводу, что при равных правах и квалификациях им должно отдавать предпочтение. Это в особенности применимо к солдату-инвалиду и к семье умершего солдата».
Солдат без одной ноги, на костылях пришел просить о какой-нибудь работе; ногу он потерял в бою.
— Покажите мне ваши бумаги, — сказал Линкольн.
У солдата их не оказалось; он полагал, что ему поверят на слово.
— Что?! Никаких бумаг, никаких справок, никаких доказательств, что вы потеряли ногу! А откуда я знаю, что вы ее потеряли в бою, а не в капкане, когда залезли в чужой сад?
Президент явно «валял дурака», но честный немец, рабочий, ставший солдатом, пробормотал искренние извинения. Линкольн увидел, что перед ним не профессиональный проситель должностей. Большинство приходили со слишком тщательно подготовленными бумагами. Принципиально предпочтение отдавалось любому солдату, потерявшему ногу в бою.
— Знайте, что армейцу опасно появляться здесь без бумаг и доказательств, откуда он и кто он, но я попытаюсь что-нибудь сделать для вас.
Он направил просителя к квартирмейстеру, которому письменно предложил найти работу для подателя.
Однажды, рассматривая прошения и рекомендации, Линкольн сказал, что он согласен со всеми предложениями Стентона.
— Единственно, чего я добиваюсь, — заметил он, — это сделать нечто такое для немцев, что было бы воспринято ими как неоспоримое доказательство, что это сделано в их интересах. С этой целью я требую назначения Шимельфенига.
— Мистер президент, может быть, у этого Шимель… как его там? — нет таких прекрасных рекомендаций, как у других офицеров немецкого происхождения?
— Это не имеет значения. Его фамилия возместит нехватку рекомендаций, я рискну в надежде, что он справится с делом. Шимель-фениг должен получить это назначение, — сказал он с усмешкой, сделав ударение на последнем слоге фамилии.
Некий спекулянт неоднократно требовал выдачи ему пропуска на право перехода через линию фронта, а также разрешения министерства финансов на закупку хлопка. Неизменно он получал отказ.