– Само собой! Нельзя быть рабом! Человек не должен эксплуатировать человека.

– А что же он делает повсеместно, по-твоему? Любой начальник эксплуатирует подчиненных. Спасибо. – Трайбер поблагодарил за пакетик чая, брошенный хозяином в чашку.

– Не в личных же целях.

– В личных в том числе, господин. Начальник – человек, ничто, как говориться, ему не чуждо. В плане удовольствий – тем более. Это роботы могут выстраивать сугубо деловые отношения, а люди всегда остаются немного животными. А уж в нашей стране, где народ понимает только силу, а заимев ее, с удовольствием гнобит слабого, тем более.

– Я не такой.

– И я не такой! Поэтому отвечаю за свои слова. Это испытание нужно мне прежде всего.

– Все, иди домой. – Дмитрию стал надоедать несерьезный разговор.

– Будут какие-либо указания?

– Да. Два. Не называй меня господин и вынеси мусор. И третье – езжай домой и оставь меня в покое.

Звонок в дверь раздался, когда на табло радиобудильника высветилось 11-00. Кабанов лежал в кровати и вставать не собирался. Хватит, открыл уже один раз. Торопиться некуда, за окном мороз и солнце – день чудесно можно провести и под одеялом. Дмитрий слепил веки и снова услышал звонок, но часы показывали уже 13-00. Придется встать.

– Зачем ты пришел? – спросил Дмитрий.

Трайбер стоял на площадке, снизу сквозил ветер, похоже, снова сломался домофон.

– За приказаниями.

Странный человек с каменным лицом стоял навытяжку, брови сдвинуты, в глазах сталь переливается.

– Вольно, солдат. – усмехнулся Кабанов. – Иди домой и оставайся там целый год. Вот тебе приказание.

Собственное остроумие целый день радовало Дмитрия. Ловко от идиота избавился, не придерешься.

Звонок на следующее утро сразу опустил настроение на уровень между депрессией и гневом. Повторный звонок через два часа из депрессии вывел, третий – довел до белого каления.

– Слушай, ты! Иди отсюда! – Кабанов толкнул «раба» в грудь ладонью. Вернее, хотел толкнуть. С таким же успехом можно было толкать скалы, сквозь холодную ткань куртки ладонь уперлась в жесткие мускулы.

– Ты зачем пришел, я тебе приказал дома сидеть.

– По условиям договора я обязан прибывать в распоряжение господина ежедневно.

– Значит, ты намереваешься вот так целый год простаивать под дверью? – спросил Дмитрий.
– Не нравится мне это, понимаешь? Все, иди, приказаний сегодня не будет.

На следующий день история повторилась, Дмитрий открыл сразу и уведомил об отсутствии приказаний. Еще не известно кто выиграл, а кто проиграл в лотерее. Позвонил Генке. У того аналогичная ситуация, но никакой проблемы азартный друг не видел. Более того, его «раб» татарской национальности оказался тоже помешанным на покере и вчера они уже наведались в «Доброволец». «Припаши своего по мелочи – за хлебом сходить или за вискарем, пусть играется и тебе радость». – посоветовал хитроумный Гена.

На холод у Дмитрия была аллергия, лишний раз выходить из теплой квартиры никакого желания. Пришлось последовать дружескому совету.

«Раб» приносил продукты и алкоголь, на лице ноль эмоций, даже когда «господин» забывал расплатиться.

Выяснилось, что Трайбер таксует в фирме «Лидер». Получив визитку с номером телефона, Дмитрий с удовольствием пользовался стопроцентной скидкой.

В конце января впервые доверил отвезти Татьяну домой. Утром на трезвую голову сообразил, что доверил подругу очень уж странному человеку, о котором и не знает ничего.

– Входи. – пригласил Дмитрий явившегося, как обычно, в 11-00 «раба».
– Давай выпьем, познакомимся поближе.

У Трайбера ни один мускул в лице не дрогнул. Он вошел, аккуратно повесил куртку на вешалку и уже в кухне сказал:

– Я за рулем. Кофе не пью.

– Ты чай будешь, виски все равно на глоток осталось. – Дмитрий, прищурившись, смотрел на просвет бутылку «Мак Грегора».

– Ну, расскажи мне про себя, раб.

– Меня зовут Герман Алоизович Трайбер. Мне 39 лет, родился в Саратове. Паспорта с собой нет, только водительское удостоверение. После школы пошел на завод, через год – в армию. Служил в Кантемировской дивизии. Сначала в Сухуми, потом контрактником в Чечне повоевал.

– Убивал врагов? – Кабанов ждал обычного ветеранского ответа – мол, о таких вещах не говорят.

– Убивал. Как минимум пятерых. – невозмутимо ответил Трайбер. И добавил: - Последнего в рукопашной.

– Каковы ощущения?

– Первого и второго я в одном бою убил. Они стреляли, я стрелял. Первому грудь, лицо разворотило, я ужаснуться не успел. Второй, пригнувшись, бежал правее. Не знаю, как он промахнулся, но его очередь мимо прошла, а я снова попал в голову. Череп как арбуз лопнул, кости, кровь, мозги во все стороны. Я откатился, машинально магазин сменил, потом слышу – только с нашей стороны стреляют. Бой закончился, у меня руки затряслись – жив остался. Ничего тогда особенного не чувствовал, это сейчас другое дело.