Второй вариант – вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела – требует от исполнителя подчас совершить больше телодвижений и задействовать все мозговые извилины, но решение действительно принимается самостоятельно. Хотя и выговор после прокурорской проверки тоже можно получить без посредников.

Планирование оперативно-розыскных мероприятий прервали аккорды полузабытой песни группы «Сектор газа». «Я кланяюсь начальнику, ведь он второй отец…» - в этом месте, дождавшись улыбок от близнецов, Кабанов нажал зеленую клавишу.

– Ты завтра дежуришь.

– Я же в четверг по графику. – удивился Дмитрий.

– И в четверг тоже. Опаздывать не будешь. Хуснулов приболел, заменишь его.

Ну конечно, Хуснулов Рамиль, молчаливый опер с вечно насупленным лицом, Пантелеев его побаивается, называет ласково – Рома.

Кабанов справедливо решил, что перед суточным дежурством имеет право отдохнуть. Материалы образовали на столе прежнюю стопку, Дмитрий попрощался с коллегами и поспешил к выходу из родного управления.

На крыльце Дмитрий вздохнул полной грудью. Солнце ласкает плечи, утренний ветерок скользит по лицу, трепыхаются, поблескивая, тополиные листья, воробьи чирикают. Впереди еще август и сентябрь – два практически летних месяца, когда и жить и работать одно удовольствие. Даже бессонные ночи не в тягость.

Дмитрий сел в свой автомобиль – трехлетний, вполне еще работоспособный продукт Волжского автозавода десятого семейства. Достал телефон, решившись, набрал номер.

– Привет.

– Привет. – отозвался в трубке равнодушный женский голос.

– Выспалась? Может, все-таки увидимся вечером?

– Дим, мы же вчера по дороге уже поговорили – у меня есть парень, я ему не могу изменять. Сам же меня бросил, чего теперь?

– Кать, почему сразу изменять? Встретимся, посидим. – стал плести паутину Дмитрий.

– Не надо, Дим.

В 3 часа ночи звонить и просить забрать ее из деревни за 80 километров, это к Диме. Всю рубашку Диме слезами облить, а потом – «у меня парень». Так-то понятно, не хочет, чтобы он узнал. Эх, Катька, годков бы тебе побольше. А лучше бы мне поменьше, криво ухмыльнулся Дмитрий. Что ж, имеется мадемуазель постарше.

– Привет.

– Привет, Дим! – вот в этом голосе и радость и безотказность.

– Я сегодня свободен вечером. Ты как?

– А чего ты предлагаешь?

– Не знаю, Танюш. Ко мне пойдем.

– Хорошо. Во сколько заедешь?

В солнечном луче вальсировали пылинки. Окна Кабановской квартиры выходят на восток, поднявшееся над пятиэтажками светило ласкает стройные ноги девушки. Таня лежит на животе, обнимая подушку. Двуспальная кровать занимает большую часть спальни, с краев всего по полметра до противоположных стен. Не царские хоромы достались Кабанову по наследству от бабули, смежная комната не намного больше.

Дмитрий полюбовался загорелым упругим телом подружки, глянул в зеркало над кроватью, поморщился. Забросил себя, годы хватают за горло, скоро 37, талия расплылась, бугры мышц опали, лицо округлилось. Ничего, выйду в отпуск, подкачаюсь, в очередной раз успокоил себя Кабанов. Он уже успел умыться, на кухне дымился кофе.

– Танюша, вставай быстрей, на работу опаздываю.

– Дим, дай я посплю у тебя – сегодня же выходной, потом заедешь, отвезешь меня. – Не открывая глаз, заканючила девушка.

– Ладно, спи. К обеду позвоню.

Татьяна расплылась в улыбке, сжала подушку. К тому, что ей не дают ключи от квартиры, уже привыкла.

В большой комнате Кабанов надел форменные брюки, перекинул погоны на рубашку с коротким рукавом. Подумав, снял с вешалки китель, в карман сунул галстук, фуражка с прошлого дежурства валялась в машине.

Дмитрий доел остатки романтического ужина, коим являлся кусок пиццы – Татьяна в этом плане не привередничала, или делала вид, что ей все нравится. Пицца так пицца, вино так вино - удобная девушка. И симпатичная. И безотказная. Так и стала матерью-одиночкой в 18 лет. Сын скоро во второй класс пойдет, а мамка все стрекозой прыгает. Но за Дмитрия вцепилась крепко – муж нужен. Но пока об этом даже не намекает. Хлопает карими глазищами, улыбка с лица не сходит – все, что хочешь, милый.

Кофе встряхнул похмельную голову, подверженную к тому же хроническому недосыпу. В целом, Дмитрий чувствовал себя неплохо, можно и отдежурить лишний раз. Глянул в спальню, взгляд снова задержался на аккуратных спортивных икрах, подумал, через день можно снова пригласить. Но ключи пока не давать, с этим у Кабанова строго.

Подъехал вовремя, к 9-00, в воскресный день дороги без пробок, а проживал Дмитрий в том же районе, где и работал, только на другом конце. В дежурной части переполох в китайском квартале – старая смена пишет последние рапорта, сдает оружие, новая прибывает на развод. Кабанов продвинулся к окну, стал прикидывать возможные осложнения. Сложности возникали из индивидуальности умственных и физических качеств заступающего наряда. Дежурный – старший смены – темноглазый, востроносый капитан Леваньков – это минус, зато ему помогает Смирнов – красавец старлей из гусарской породы. Гусар с виду, но сначала думает, потом руководит без леваньковской паники. Это плюс. Также повезло с экспертом. Инна Насибуллина – милая девушка с васильковыми глазами. Счастлива замужем, ребенок. А вот со следователем и дознавателем не повезло. Лейтенант Мария Фомина – мясистая мадемуазель с широким ртом на угреватом лице, только выпустилась с юридического факультета, но уже считает себя главой следственно-оперативной группы. Укоротила форменную юбку, теперь сверкает филейными частями – статус: в активном поиске. Дознаватель – девушка и вовсе квадратно-гнездовая, одета в брюки. Лейтенанту полиции Рожковой хвастаться можно разве что бюстом. Обтянутая форменной рубашкой грудь 5 размера, подпираемая животом, сильно ограничивала обзор дознавателя с высоты полутора метров. На очень большого любителя типаж. И все же Дмитрия удручал не внешность, а внутренние качества коллег. Мягко говоря, энтузиастами своего дела девушки не были.