На закате восемнадцатого дня после атаки вдали показался Каракол. Тороп затаился на северном склоне горы и смотрел, как воды озера блестят под косыми лучами солнца. Город находился чуть восточнее — белое пятно, которому дневное светило придало оранжевый оттенок, в пустыне цвета охры, на засушливой плоской поверхности, накопившей за день жар. Дорога уходила прочь от восточного берега озера, чтобы раствориться в этой ровной глади. Немного севернее между крутыми скатами лежало плато, которое вело к долине Текес.

Мимо проехали «джип», пикап «тойота» с пулеметом и две старенькие «Праги» со спаренными зенитными пушками. Затем наступила ночь, и движение прекратилось.

Было уже поздно, в июле световой день особенно долог. К часу ночи Торопу нужно было обязательно пересечь дорогу.

До киргизско-казахской границы оставалось пройти меньше пятидесяти километров. И обойти двух людей, которые вскоре преградили ему путь.

Тороп добрался до северного берега реки на утренней заре.

Не прошел он и трех километров, как услышал гул самолета, приближавшегося с северо-востока. Тороп успел спрятаться под выступом скалы, прежде чем истребитель «Сухой» с отличительными знаками СОУН медленно пролетел над его головой, оглушительно ревя двигателями. Час спустя беглец понял, что только что пересек границу Казахстана. Он очутился на краю узкой трассы. Это было нечто среднее между лесным проселком и дорогой районного значения, где асфальт чередовался с участками, засыпанными мелким щебнем. Здесь Тороп и натолкнулся на древний указатель советской эпохи, висевший на покосившемся столбе, проржавевший, но все еще возвышавшийся над дорогой: «Алма-Ата, 250 километров». Герб республики Казахстан был наполовину разъеден ржавчиной.

Через три часа и пятнадцать километров, пройденных на северо-северо-запад, дорога вывела Торопа к небольшой скалистой возвышенности. Внизу до самого горизонта тянулась великая казахская степь. Вдали виднелась национальная автотрасса — совсем новая, с двумя полосами движения, черным асфальтом и желтой разметкой, поблескивавшей в лучах солнца. Дорога перечеркивала степь с востока на запад.

Чуть дальше к северу по небу мчались орды серно-желтых облаков, напоминавших гигантские воздушные шары или вставших на дыбы лошадей. Края туч были темно-фиолетового цвета. Небо было похоже на туго натянутое полотнище серо-голубого оттенка. Его сотрясали ярко-белые вспышки электрохимических разрядов. Мощная летняя гроза гремела над рекой Или и Капчагайским водохранилищем.

Подул прохладный, сырой ветер.

На востоке над самым горизонтом пробивались лучи солнца, и небо выглядело как декорация для высокобюджетного фильма на библейскую тему. Насыщенные статическим электричеством облака проплывали над Торопом, подобно грозным цеппелинам. На севере не было видно ничего, кроме плотной темной пелены, временами переливавшейся всеми цветами радуги; но сверкающая призма, в которую превратилась широкая полоса лазури на восточном краю небосвода, еще преломляла свет утреннего солнца. Свет, подобно лучу гигантского прожектора, искривлялся под сводом темных сине-фиолетовых туч.

Тороп поднял голову к грозовым облакам.

На севере сверкнула здоровенная молния, и степь замерла, словно Бог щелкнул вспышкой огромного полароида. Рокочущий гром прокатился по окрестностям, как эхо орудийного залпа.

Затем пошел дождь.

А над Торопом раздались голоса.

Застигнутый врасплох, он не понял, что именно они говорили, но, оборачиваясь, успел уловить общий смысл: там, внизу, кто-то есть.

Два голоса доносились с вершины скалистой возвышенности; рядом с ней находилась каменистая насыпь, которую Тороп только что пересек.

Эти люди были вооружены. И у них были лошади. Один разглядывал Торопа в бинокль. Другой уже поднимал к плечу автомат.

В тот же самый момент раздалась очередь, и пули зацокали по камням вокруг Торопа. В мгновение ока он схватился за собственное оружие и бросился на землю, в груду щебня.

Мозг Торопа зафиксировал характерное звучание вражеского автомата и отыскал соответствующую музыкальную фразу среди набора мелодий, хранившихся в его памяти. Новенький М-16, укороченная модель типа «Кольт» американской оружейной компании «Армалайт». Прекрасное оружие.

Это наверняка парни из СОУН. Члены спецподразделения, патрулировавшего границы к югу от Капчагайского водохранилища.

Тороп двумя руками поднял автомат над куском скалы — своим временным укрытием — и полил очередью предполагаемую позицию стрелков.

Лишь шелест падающих дождевых капель был ему ответом.

Прошло несколько минут — долгих, как часы, — в течение которых Тороп с удивлением заметил, что ему слегка не хватает воздуха, а его висками почему-то решил заняться отбойный молоток. Где-то в груди только что заработал гидравлический насос. Потоки дождя выливались на голову с методичностью заводского контейнера. Это сопровождалось чередой вспышек гигантского полароида и артиллерийской канонадой грома.