– – Так что же ты сразу мне ее не отдал?

– Ваш должник сразу же предупредил меня, что отдать деньги я должен вам только тогда, когда вы будете уезжать. Как он сказал: “Я знаю аппетит размах этого гнома”, – вот и все.

– Похоже, этот малый тебя действительно знает! – пихнул я локтем в бок коротышку. – И очень хорошо тебя знает, а, Дож?

Гном, взгромоздясь на высокий “для народов малых” табурет, лег животом на край стойки и подпер рукой голову.

– И как же зовут уже любимого мной моего дорогого должника? – проникновенно вопросил Дырявый Мешок, сгребая к себе довольно увесистый мешочек, звякнувший металлом.

– Право слово, господин гном, он не соизволил представиться, – развел руками хозяин.

– Хорошо, а как он выглядел?

– Ростом будет с вашего друга, но не такой широкий в плечах, хотя и громила, – трактирщик указал на меня, – волосы длинные, черные, носит пучком на затылке, левый глаз закрыт тряпкой…

– На морде куча шрамов, голос сиплый, сам по-лучеловек-полуорк, – по наитию закончил я за него.

– Да… – удивился хозяин, – так оно и есть, а вы, выходит, знаете его?

– Виделись однажды… – Я с интересом разглядывал враз смутившегося гнома. – Пойдем, друг, вещи собирать надо.

Дож покорно сполз на пол и пошел в комнаты. Я обернулся к трактирщику:

– Меня зовут Лукка. Лукка, по прозвищу Висельник. Мне этот господин ничего не передавал? Мужик удивленно вытаращил глаза:

– Это вы и есть? Но он сказал, что вы тролль!

– Так оно и есть. Я из Вечной Долины. Из племени людей-троллей. Итак?

– Он велел передать следующее: “В любое время и в любом месте”.

– Я и не думал, Дож, что у тебя есть связи с разбойниками.

– Лукка, честное слово, не подумай плохого. Просто я попался к нему в руки в одном трактире. Оказывается, он уже слышал обо мне и о том, чем я занимаюсь. Так сказать, о моем основном ремесле.

– Да? Тогда, может, объяснишь заодно и мне, чем же ты занимаешься?

Гном затянул потуже дорожный мешок, взвесил на ладони полученный должок и ухмыльнулся:

– Я игрок, Висельник. Профессиональный карточный игрок. Кстати, очень хороший.

– Тогда в Уилтаване тебя взяли по обвинению в карточном мошенничестве, ведь так?

– Ну, бывает иногда! Трудно себя сдерживать. Представь, играешь ты против законченных лохов. Играть не умеют, денег – пруд пруди, а понта, понта! И что, возиться с ними сутки-двое напролет, пока последнюю монетку не вытянешь? А так, раз-другой смухлевал, ставку увеличил, полдня и сэкономил!

– А Шера тоже обжулил?

– Нет! – гном приложил руку к груди. – То была честная игра!

– Парни, вы уже готовы? – Опустив голову, чтобы не стукнуться о притолоку, вошел кентавр.

– Почти, а вы? – поднял над головой собранные котомки Дож.

– Не совсем, – хмыкнул кентавр, – Куп еще дрыхнет.

– То есть?. – выступил я вперед.

– Ну, он вернулся только под утро. Как раз только светать начинало.

– Так… нормально… – уселся на кровать гном, – а Винетта?

– Тоже спит. Я посылал к ней служанку, но та ее так и не смогла поднять. Видно, легла поздно.

– Ужралась вчера, что ли? – высказал я предположение. – Только вот когда она успела?.

– Да нет… – Дырявый Мешок поскреб подбородок. – Не могут утром подняться не только с перепоя, но и… – Гном быстро взглянул на Дио. – Ты думаешь?

– Я уверен! – захохотал тот. – Я же вчера говорил, этот парень способен на многое!

– Ох, – качнул головой Дож, – только этого еще не хватало!..

– Да лишь бы на здоровье, дружище!

– Стоп! Стоп! – невежливо ворвался я в разговор. – О чем речь, мужики?! Кто-нибудь может мне объяснить?

Те переглянулись. Долго… молча… пялились намою непонятливую физиономию. Слово взял гном:

– Лукка, давно хотел спросить… Сколько тебе лет?

– Это что, имеет значение? Если да, то я встретил четырнадцать зим и собираюсь в этом году встретить свою пятнадцатую весну!

– Так тебе еще нет и пятнадцати? – промямлил гном.

– Да, через год меня посвятят в мужчины племени! А в чем дело? При чем здесь это?

– Вот это да!.. – восхищенно покачал головой Дио. – Парень, а как же тогда выглядят взрослые мужчины твоего племени?

– Есть и поменьше меня, есть и побольше.

– Теперь до тебя дошло, почему он называет себя троллем? – кивнул в мою сторону гном.

– О да… – забыл закрыть свою пасть кентавр.

– И все же, – решил я довести наш разговор до конца, – при чем здесь все вышесказанное?

– Ох, Лукка, – поднялся гном на ноги, – сейчас попробую тебе все объяснить.

То, что рассказал потом гном, привело меня в тихий, трепетный ужас. Оказывается, то, что происходило у нас в Вечной Долине каждый год на Праздник Весны, имело под собой не только религиозную и историческую основу, но и… здесь цитирую гнома: “сексуально несдержанный характер”. Дальше. Те слова, которые временами употребляли гном, кентавр, Ватгиль, несли в себе не символическую, как я до этого дня думал, нагрузку, а вполне жизненную, реальную. Да, я знал, что ругань, слова Отродья – это нехорошо! Я всегда думал, что то, что они означают, делают все… с гоблинами… И это вполне нормально, потому как просто так положено… Но оказывается, не только с ними! И что для меня явилось полным шоком, так это то, что где-то в чем-то ритуал Праздника Весны был не ритуалом, а… а… а средством… продолжения… рода… Кто-то, может быть, и будет смеяться, но до сегодняшнего дня я был просто уверен в том, что маленьких тролликов приносит на своих кожаных крыльях большой толстый Белый Тролль.