— Вынужден. Да ничего, у меня ранения легкие. Мягкие ткани…

Я с осуждением покачал головой и сам удивился — движение далось мне без боли и совсем не отзывалось эхом в груди, хотя голова кружилась даже лежа. Но это естественно при большой потере крови. А крови, как сказала при перевязке медсестра, я потерял — на троих хватит.

— Попрощаться пришли?

— И попрощаться тоже. Мне нужно сегодня к вечеру быть в Ижевске, а завтра днем меня ждут в твоем славном городе. Потому и разбудил тебя.

Я молча ждал продолжения.

— Привет, наверное, кому-то передать захочешь? Напиши пару строк. Писать-то, думаю, ты сможешь?

У меня, кажется, дрожь по телу пробежала. Слава богу, что Алексей Васильевич в это время обернулся на скрип двери — генерал вошел в палату. Хмур и суров. Но мне было не до разглядывания генерала. Тесен, однако же, мир. И все пути, оказывается, ведут не к Риму, а на Урал. Но все же это лучше, чем если бы они шли оттуда сюда, ко мне.

— Нет, спасибо. Мне передавать привет некому…

— Что так? Родители-то у тебя живы?

— Отца я не знал, а мать давно умерла. А дальние родственники даже не знают, что я здесь. Какой смысл им привет передавать?

— Может, на работу к тебе заглянуть?

— Избави боже. Там этого не поймут… Ни вас, ни меня… Не тот контингент. Я вообще не хочу, чтобы хоть кто-то знал, что я здесь…

Я посмотрел полковнику прямо в глаза. Он смотрел так же, стараясь понять. Алексей Васильевич мужик вроде хороший, хотя и в ФСБ служит. Такому можно и прямо сказать, чтобы случайности не произошло. Зря, что ли, он мне с первого взгляда в автобусе еще понравился.

— Понимаете… У меня там были неприятности с местными авторитетными парнями. Уголовниками… Не хочу, чтобы знали, где я. Лучше вообще про меня забудьте. Не упоминайте там мою фамилию.

Сапрыкин взглянул на меня уже внимательнее.

— Обыграл-то крупно? — сразу догадался.

— Да. Двести тысяч баксов. Хозяина казино, некоего Рамазана и его гостей.

— С такими деньгами можно и на юга, и за границу податься. А ты на войну…

— Найти везде могут. А здесь и искать не должны. Психология. Человек с большими деньгами отдыхать едет, а не башку под пули подставлять. Просто не подумают о таком варианте.

— Понимаю… Тогда я вообще о тебе не помню. Выздоравливай, — он сунул мне в руку картонный прямоугольник. Визитка. — Будешь в Москве — звони. И мобильный номер ниже. Я всегда помню человека, который меня спас. А еще лучше помню человека, который меня обыграл. Потому что спасали часто, а вот обыгрывали…

Он засмеялся и легко, словно совсем здоровый, встал. Протяжно и прощально скрипнула кровать. Но мне его движение отдалось болью в теле. Слишком сильно качнуло.

В мундире полковник казался старше, чем в госпитальном халате. Видно было, что ему уже далеко за сорок. Но в ФСБ, я слышал, до генералов мало кто дослуживается. В армии проще.

— Зря вы так, Алексей Васильевич, — сказал наш генерал. — Будто единственный офицер в своей службе… Неужели другого не найдется, кто мог бы вашу работу выполнить?

— В том-то и беда… Обстоятельства… Я, к сожалению, единственный, кто три месяца назад видел на видеопленке человека, которого мы ищем. Правда, смотрел я тогда совсем на другого. На хорошо мне и вам, и даже Шурику, известного… На Алимхана Муртазаева. Но и второй в памяти остался. Тогда я еще не знал, что это за человек. Просто внимание обратил, что прической он чем-то на Хаттаба похож. Потому и запомнил. К сожалению, видеопленка впоследствии была переписана и копии не сохранилось. Если бы знать тогда, с какой проблемой мы дело имеем, все иначе повернулось бы. А теперь, чтобы не потерять время, придется забыть про болячки. Потом может быть поздно — следов не найдешь. Взял бы я с собой в провожатые и рядового Высоцкого, но он сам не слишком рвется…

Полковник усмехнулся, взглянув на мои многочисленные повязки. Я в самом деле представлял собой многослойную мумию не знаю какого Аменхотепа. К сожалению, госпитали строят не в пирамидах и найти их гораздо легче, чем древние захоронения.

— Его тоже вечером отправят, — сказал генерал. — Я слышал, уже готовы два санитарных поезда. Часть повезут в Самару, часть в Екатеринбург. Куда хочешь, рядовой?

Генерал посмеивается. Можно подумать, что у раненых спрашивают согласия. Хотя обычно в Самару отправляют армейцев, а в Екатеринбург — внутривойсковиков. Там госпиталь внутренних войск. Но не всегда смотрят на цвет погон, бывает, что руководствуются количеством раненых и наличием свободных мест в госпитале. Сейчас, к сожалению, много поступило раненых из армии. Так что вполне могу поехать следом за полковником Сапрыкиным в родные края. Хотя и очень не хочется. Пусть и не знают дома о моем местонахождении, а все же буду чувствовать себя неуверенно всего-то в ста восьмидесяти километрах от людей, которые собираются меня убить.

— Куда довезут, товарищ генерал…

— Ладно, будем прощаться, — Алексей Васильевич протянул мне руку. — Выздоравливай.

Я опять удивился, что смог подать руку и даже слегка пожать. И после этого не захотелось закрыть от усталости глаза. Это значит, что силы постепенно возвращаются и я еще на что-нибудь смогу сгодиться.

Полковник ушел. Я долго лежал молча и слушал, как генерал шуршал какой-то толстой газетой, перелистывая страницы. Под это шуршание хорошо дремалось, и глаза снова начали незаметно слипаться.