Теперь ступеньки в парадном. По ним надо подняться и не рухнуть.

Дом хороший, не хрущоба. Тут и лифт есть. Нажать на кнопку. И ждать…

Он оперся о стену, ожидая, пока подъедет лифт.

Сверху кто-то спускался. Хляпин скосил глаза и увидел парня в просторной рубашке и бейсболке. Ну, спускается и спускается. Не свой. Не сосед. Судя по всему, от Светки с третьего этажа. К ней все ходят.

– Извините, время не подскажете? – спросил парень.

– Время московское, – прапорщик посмотрел на часы. – Полпервого.

И мир брызнул искрами.

Профессиональный удар кастетом пришелся в висок. Второй – контрольный, с размаху по черепу.

Парень нагнулся над телом. Обшарил карманы жертвы, вытащил портмоне, выгреб деньги, документы бросил на пол. И быстрым шагом вышел из подъезда.

Пройдя квартал, уселся в невзрачную «Ладу Приора», которая резко стартанула.

Вскоре машина вырулила из бывшего военного городка на шоссе и разогналась на всех парах.

Убийца вытащил из кармана деньги, которые забрал у прапорщика, инсценируя ограбление. Там было тысяч двадцать рублями и пять сотен долларов.

Он смял деньги, опустил окно и вытянул руку. Развел пальцы. Поток воздуха подхватил купюры и разметал по шоссе.

– А вот это зачем делать? – с досадой произнес водитель.

– Это деньги мертвеца, – сказал убийца.

– Ну и что?

– Пусть мертвые пользуются своим. Мы живые.

– Вот сложный ты человек. Со странностями. Тебе это говорили? Столько бабок на ветер.

– А ты очень простой, Проня. Как шпала. – Убийца откинулся на сиденье и прикрыл глаза.

*

– Держи. – Конан с кряканьем поднял деревянный ящик, мы с Глицерином перехватили его и поставили на траву рядом с фургоном.

– Много там еще? – обиженно завопил Глицерин, для которого самая легкая физическая работа приравнивалась к изощренной пытке.

– Тебе хватит, чтобы сдохнуть, доходяга! – воскликнул бодро Конан.

Три ящика мы уже выгрузили и занесли в дом. Оставалось несколько коробок.

Наконец с разгрузкой было покончено. Груз перенесли в просторную комнату.

– Ну как? – с затаенной гордостью осведомился Афон.

– Внушает, – кивнул я. – И все новяк.

Было на что посмотреть. В ящиках – тротил, детонаторы, гранаты, боеприпасы, пистолеты Макарова и пистолеты-пулеметы «Клин ПП 9».

Я взял похожий на игрушку «Клин», разобрал. Осмотрел бойки, ударно-спусковой механизм. Перещелкнул затвор, нажал на спуск:

– В порядке машинка. Должна работать.

– Можем создавать партизанский отряд, – удовлетворенно произнесла Зена.

Она, как валькирия, держала в каждой руке по автомату, и по ее воодушевленному лицу было видно, как ей хочется ими воспользоваться.

– Положи стволы, Зена, – сказал Афон.

– Сразу положи…

– Нечего хватать, чего ни попадя. – Он чуть ли не силой забрал у нее автоматы. И обернулся ко мне: – Опробуем в лесу?

– Если патроны не жалко.

– Не жалко. Поехали, стрелки лесные.

Я, Афон, Зена, Глицерин залезли в фургон. И через четверть часа по жуткому бездорожью добрались до карьера.

Внизу навсегда застыл скелет какой-то копательной машины, проржавевшей еще до торжества в России демократии. И ни души. Место идеальное для отстрела оружия.

Я провел инструктаж по пользованию оружием. Расставил стеклянные и пластиковые бутылки.

– На сколько метров бьем? – деловито осведомилась Зена.

– С двадцати для начала, – сказал я.

– Фи, – презрительно поджала губки Зена.

– Ты с двадцати попади.

Конан повертел пистолет-пулемет с видимым неудовольствием. Машинка в его медвежьих лапах выглядела игрушечной. Прикусив язык, он прицелился в бутылки. Прижмурился. Длинная очередь. Ноль эффекта.

– Дай мне, стрелец, – хмыкнул Глицерин.

Он дал короткую очередь – кто-то, видимо, учил его, что не нужно пулять весь магазин… Еще одна очередь закончилась ликующим воплем:

– Й-а-а-а!!!

Бутылка подпрыгнула и разлетелась.

– Дай, сморчок. – Зена забрала у него автомат. Вставила новую обойму.

Хищно улыбнувшись, она высадила половину магазина. Никакого толка.

– Да, боеспособность подразделения находится на точке замерзания, – оценил я.

– Покажи класс, – вызывающе произнесла Зена.

Я взял ПП, переустановил на одиночные выстрелы. И высадил один за другим остаток магазина, снеся все бутылки. Ни одна пуля не прошла мимо.

– Снайпер, однако, – с уважением произнес Глицерин.