— Чтоб у тебя борода по волоску высыпалась! Ты что, с ума сошел?

Мулла Дилькаш не отзывался. Жена замахнулась и крепко шлепнула по голой спине Дилькаша.

— Чего дерешься?

— Да тебя убить мало!

— Младшая так не делает.

— Лучше бы ты околел.

— Ты чего ругаешься?

— А ты чего сосешь меня как дойную корову?..

— Когда?

— Сейчас!

— Врешь!

— Клянусь детьми.

Мулла Дилькаш вскочил с молитвой:

— Слушай, жена, а как это дело толкует шариат?

— Откуда мне знать?

— Надо завтра же сходить к мулле.

Наутро муж и жена входили в келью муллы Абульбаки Маргилони. Низко поклонившись святому, мулла Дилькаш робко произнес:

— Господин, мы совершили тяжкий грех.

— Говорите, сын мой.

— Вот она, эта женщина — моя жена, а я сегодня ночью, со сна, как сосунок…

— Как сосунок?

— Да, господин.

— Так ли, сестра моя?

— Да, господин.

Мулла Абульбаки почесал бороду.

— Совершилось невероятное. Отныне вы не муж и жена, а мать и сын.

— Мать и сын?! — воскликнул встревоженным голосом мулла Дилькаш.

Да, уважаемый мулла, вы ей сын, а вот она — ваша мать, родная мать, вскормившая вас грудью. Мулла Дилькаш растерянно посмотрел на жену, жена на муллу Дилькаша.

— А нет ли другого толкования, господин?

— Так велит мусульманское благочестие.

— Лучше бы мне умереть! — воскликнула жена.

— Тише, не кричи, люди услышат.

Заплатив мулле за услуги, новоиспеченные мать и сын покинули келью. Поравнявшись с воротами медресе, мулла Дилькаш почтительно обратился к жене:

— Мама, теперь вам придется женить меня. Трудно вед человеку, привыкшему иметь двух жен, обходиться одной!

— Издох бы ты маленьким. Нашел себе маму, проклятый! Зови меня хотя бы сестрой…

Перевод Н. Владимировой

1930