Меэлик коротко изложил суть слухов и в заключение прибавил:

— Этим делом мы теперь и занимаемся.

— Прямо невероятно, — оживилась Марью.

— Да, не стоит сразу всему верить, — наставлял Меэлик. — Надо собрать факты. Как можно больше фактов. Только на фактах можно построить что-то определённое.

Каким образом Пеэтер и Рихо могли быть связаны с этой историей, Меэлик объяснять не стал. Во-первых, для этого ещё не пришло время, и, во-вторых, Марью всё-таки была лицом посторонним.

— Просто не верится! — сказала Марью. — И впрямь хорошо получилось, что мы встретились. Теперь я хоть кое-что знаю.

И Марью пообещала сбегать к своей тёте и раздобыть дополнительные сведения. Такая захватывающая история!..

— Сплетни… — хотел ещё пояснить Меэлик, но Марью уже удирала.

— До свидания! — крикнула она. — Кто что услышит, расскажет другому, ладно?

Меэлик задумчиво смотрел вслед удаляющейся девочке. Как же это? Он ведь должен был бороться против сплетен, чтобы истина и правда победили. А выходит так, что он сам дал новый толчок слухам. Марью летела словно окрылённая, и, уж наверное, с её помощью разные слухи снова расправят крылья.

Сердясь на самого себя, Меэлик пошёл вперёд по улице. В голове у него теснились всяческие мысли. Корова тётушки Лены, домашний арест Рихо, слухи про облучение… И так далее.

Запутанный клубок. И несмотря на то что он явно нашёл верный конец нитки, придётся немало поработать мозгами, чтобы распутать этот запутавшийся клубок.

Меэлик не сомневался, что в принципе он на верном пути. Это ясно показал разговор с Рихо: «Не мог же я вертеться вокруг коровы, а потом пуститься наутёк!»— и бегство Пеэтера от вопросов Марью. Но окончательно и неопровержимо ничего ещё пока не доказано.

Погруженный в эти раздумья, Меэлик заскочил домой и наскоро проглотил тарелку рыбного супа. Но рыбный суп, как и лимонад, не обладает свойствами кофе, и ни одной остроумной идеи так и не пришло Меэлику в голову.

Подкрепившись, Меэлик поспешил в сад к Юрнасу. Юрнас ещё не вернулся, но Каур и Кярт уже поджидали его, они удачно сходили к тётушке Лене.

— Ну? — спросил Меэлик. — Слухи подтвердились?

Выяснилось, что слухи хотя и сильно преувеличены, однако не лишены основания — был один случай отказа. Матильда Мяэ, напуганная слухами про облучение, отказалась в дальнейшем брать молоко для своих четырёх кошек.

— Так что положение тётушки Лены всё же не совсем безнадёжно, — подытожил Каур. — А эта Матильда Мяэ вообще со странностями.

Меэлик нахмурился.

— Со странностями или нет, — сказал он, — но она подаёт дурной пример. Не ждать же нам, пока положение тётушки Лены станет окончательно безнадёжным!

С такой точкой зрения нельзя было не согласиться.

История с пчёлами завершилась сверх ожидания хорошо. Дядя не рассердился, что Юрнас позволил им улететь. Оказывается, иногда случается, что пчёлы, свивая новый рой, ищут себе новое место для гнезда довольно далеко, не дорожа ульем, который заботливо подготовил им пасечник. Зато дядя был сильно изумлён, что Юрнасу удалось догнать улетающий рой. Когда пчёлы были вынуты из дупла, принесены в мешке домой и посажены в пустой улей, Юрнас даже удостоился похвалы за свой великий забег.

— Да ты просто молодец, что не упустил их из виду, — сказал дядя. — А то улетели бы бесследно. Мы бы не знали, где их искать.

Похвала приободрила Юрнаса.

— Это был настоящий стипль-чез, — сказал он. — Пришлось прыгать прямо через заборы.

— Да ну?

— Ну да. Куда пчёлы, туда и я. Выложился до конца, иначе нельзя было. Через заборы и по грядкам…

Дядя смеялся.

— Но я не каждое препятствие преодолевал чисто, — рассказывал Юрнас.

— Значит, иногда спотыкался и… носом в землю?

— Не совсем так… — Юрнас искал слова. — В одном саду пришлось бежать прямо через газон… Сломал несколько цветков… Не мог же я всё время смотреть под ноги.

Дядя покачал головой.

— Это дело ты, наверное, должен уладить?

Наверное, надо. Да. Я улажу это сам, — твёрдо сказал Юрнас и почувствовал облегчение оттого, что принял, наконец, решение.

Сами по себе цветы не слишком заботили Юрнаса. Случалось и раньше, что один-другой цветок оказывался затоптанным в пылу игры или просто по неосторожности. Дело было совсем в другом. Меэлик поставил задачу: опровергнуть ползущие по посёлку слухи, чтобы люди снова стали брать молоко у тётушки Лены. А стипль-чез Юрнаса подкреплял слухи. Существо в скафандре, которое перелетало через заборы!.. Такое невероятное происшествие, конечно же, могло косвенно подкреплять и слух про облучение. Поэтому Юрнас решил, что, невзирая на грозящие ему неприятности, он выправит дело с помощью правды.

Перспектива разговора со старушкой, родственницей Марью, была, разумеется, далеко не самой приятной. Известное дело: у неё с трудом выращенные и политые потом цветы, а тут безответственная неосмотрительная беготня. Но сегодня Юрнас был уверен в себе. Он считал, что настоящий мужчина должен смело отвечать за свои поступки. Да и разве не сказал дядя, что Юрнас молодец — не упустил пчёл. Правда, что касается пчёл, то на последнем этапе погони друзья сильно помогли ему. Но сам бег и урон, нанесённый цветам, были его личными «достижениями», и уладить дело о потраве цветов следовало ему самому. И пусть кто-нибудь попробует после этого сказать, что Юрнас ни с чем не может справиться самостоятельно.