— Кто ты таков? — надменно вопросил всадник.

Конечно, говорил он совсем не на принятых в Хьёрварде наречиях. Но Отец Дружин не зря слушал ветра и воды, не зря следил за перипетиями стычек между враждующими — он знал, как следует ответить.

— Я гость, — ответил он, слегка кивнув новоприбывшему. — Я никому не делаю зла и не сражаюсь ни на чьей стороне.

Всадник так и впился глазами в лицо Одина; тот спокойно выдержал пристальный взгляд.

— Ты не из слуг Врага, — слегка растерянно проговорил наездник. — И не из наших слуг…

— Я служу только самому себе, — перебил Старый Хрофт. — Сюда я пришёл издалека, и с радостью помогу в вашем деле, в созидании мира. В мирном деле, не в деле войны.

— Ты поможешь? — всадник с вызовом поднял бровь. — Не много ль ты берёшь на себя, незнакомец?

— Когда воюешь так, как воюете вы, никакая помощь не будет лишней, — Хрофт оставался невозмутим. — Что я не в союзе с вашим врагом, ты мог бы уже понять. Буду ли я в союзе с вами, зависит только от вас. Но скажу сразу — я пришёл сюда не воевать.

Пришелец разгневался. Он долго и горячо вещал о коварстве и низости Врага, о великом зле, что проистекает от него, о том, как он совращает и извращает всё, до чего может дотянуться, а потому…

— Постой, — остановил его Старый Хрофт. — Ты зря теряешь время, почтенный. Повторю, я пришёл сюда помочь, но не в деле войны. Однако, малых этого мира я защищать буду, если они окажутся в моих пределах.

— В твоих пределах? — возмущению всадника не было предела. — Здесь нет твоих пределов! Мы творили этот мир, он наш!

— Никто не спорит, — пожал плечами Старый Хрофт. — «Мои пределы» — всего лишь окрестности сего скромного жилища. Как видишь, я не строю дворцы. У меня нет в них нужды. Кто не может обойтись без роскоши — тот раб её и не может звать себя свободным.

Всадник на миг смутился — сам-то он, похоже, как раз и обитал в великолепных чертогах.

— В тебе чувствуется немалая сила… — с наивным пафосом наконец проговорил он. — Но сам я решения принять не могу. Я доставлю весть другим. Ожидай нашего решения.

— Лёгкой тебе дороги, — усмехнулся Отец Дружин.

…Они казались очень уверенными в себе и надменными, здешние хозяева мира. Но Старого Хрофта это сейчас не задевало — он здесь с определённой целью, и её он достигнет, чего бы это ни стоило. Сражения меж «богами» или «божками» здешнего мира его не занимали, он не собирался принимать ничью сторону. Он уже выводил против Семерых многочисленную рать, с целым полком таких же Древних Богов, как и он сам — и вся их сила ничего не смогла сделать.

Требовалось искать что-то иное. Старому Хрофту казалось, что он видит путь, во всяком случае, тут имелась надежда.

(Комментарий Хедина: Отец Дружин сразу переходит к тому, что он понял — рати Древних богов ничего не смогут сделать с Семерыми. Логично. Однако он собирается вывести на бой смертных, во всяком случае, тех «малых», кто будет жить в «молодом мире». Чем это отличается от тех многочисленных полков, что вышли на Боргильдово поле?

Что он задумал, старый лис? Насколько я помню наши с ним беседы, он никогда не говорил, что же именно собирался сделать…)

…Он ждал гостей и с другой стороны, и дождался: молодо выглядящего мужчину с острым и властным лицом, с ног до головы одетым в чёрное.

«Молодо-зелено», едва не сказал вслух Отец Дружин.

Те же вопросы, те же надменность и жёсткость. Две стороны мало чем отличались друг от друга, обе желали властвовать; правда, одна сторона ссылалась на здешнего «творца», мол, именно нам он вручил бразды правления.

И тот же ответ в конце разговора.

— Пожалеешь! — прошипел на прощание гость.

Старый Хрофт лишь пожал плечами.

Первых явившихся к нему чудовищ он вбивал в землю кузнечным молотом, за неимением иного оружия. Он давно не сражался, давно не знал боя и злосчастных тварей убивал быстро, чтобы без мучений.

Было ещё несколько попыток, а потом его оставили в покое. Он ведь и в самом деле не помогал ни тем, ни другим, взамен занявшись окрестностями. В конце концов, творить им тоже пришлось немало, когда земли Большого Хьёрварда были ещё пусты и безжизненны.

Он терпеливо ждал и дождался.