Венчались в Вознесенской каменной церкви, изукрашенной для такого торжества. Радости окружающих, казалось, нет предела. За столько лет бедствий и невзгод такая свадьба! А радоваться нежданной радостью русские люди всегда умели. В такие минуты забывались беды и несчастья, забывались свои несостоявшиеся свадьбы из-за смерти или гибели любимых. А может, как раз потому и больше радовались чужому счастью, если свое не удалось?

Василий Дмитриевич улыбался через силу, было жаль утерянных возможностей, брала злость на так легко сдавшегося отца. Внукам… да те может и не вспомнят деда! А если и вспомнят, то Василию от Митькиных деток щедрот ждать не придется. Не слишком ныне племянники дядьев жалуют. Да и когда еще будут!..

Княжну, ставшую великой княгиней, на свадьбе уже привычно оберегала старшая сестра Мария. Ее собственная такая желанная свадьба с Николаем Вельяминовым за приготовлениями к княжеской прошла незаметно. Но молодым это было не так важно, они слюбились с первой минуты.

Маша, помнившая свое собственное смущение и не перед таким количеством гостей и не таким вниманием, старалась, чтоб Евдокию не слишком мучили. За это ей были благодарны и сестра, и молодой муж. Дмитрий тоже смущался и даже робел от одной мысли, что вот сейчас их оставят одних, а он может сплоховать… Хотя не должен бы…

Когда стало ясно, что князю сосватали Евдокию Суздальскую, а Николаю ее сестру, младший Вельяминов вдруг повез куда-то молодого князя с совсем малым числом охранников. Василий Васильевич покосился на всадников, собравшихся со двора:

– Куда это они? Не ко времени охотиться…

Иван Вельяминов фыркнул на весь двор:

– Микола Митьку повез учиться с будущей женой справляться!

Отец ругнулся:

– Что б тебе! Ну чего орешь?! – И уже совсем тихо добавил: – Верно сделал, должен же кто-то и этому научить.

Когда Николай вдруг предложил поехать поохотиться в их владениях неподалеку от Москвы, но без большого числа участников, Дмитрий не сразу понял, зачем это.

– А Владимир с нами?

– Нет, ни к чему. Только ты и я. – В ответ на недоумевающий взгляд молодого князя чуть усмехнулся: – Ему еще рано, как сосватают кого, и его повезу.

Дмитрий залился краской, вмиг поняв, для чего везет его старший друг на дальнюю заимку. Сам хотел расспросить, что ему делать с женой, когда наедине окажутся, не вскакивать же как конь на кобылу.

В лесной стороже их поджидала крепкая молодая баба, поведя полным плечом, она улыбнулась князю:

– Не бойся, всему научу, в обиде не останешься.

И впрямь научила, а Николай после еще и добавил про то, как у девы в первый раз бывает. Дмитрий помнил о свахиных проверках и издевках поутру после свадьбы, а теперь вдруг отчетливо понял, что, не будь друга, наверняка опозорился бы!

Уезжал «на охоту» мальчик, вернулся мужчина. И когда Иван попробовал снова жестоко пошутить над «учебой», Дмитрий так на него глянул, что у Вельяминова слова застряли в горле.

Стараниями с одной стороны Николая Вельяминова, а с другой Маши у молодых все прошло гладко, смеяться никому не пришлось, хотя и без того вряд ли бы рискнули. У Дмитрия все больше вырисовывался крутой норов!

Не все были довольны происходящим, скрипели зубами брат невесты Василий Дмитриевич и еще Иван Вельяминов. Но никому не было до них дела.

Утром к молодой княгине осторожно, бочком подобралась сестра, что-то зашептала на ухо. Евдокия чуть побледнела, схватила сестру за руку, зашептала в ответ. Будь у молодой княгини свекровушка, почуяла бы неладное, но глядеть некому, чужие на новый пир пока не собрались, все только свои, никто не заметил.

А принесла Марья сестре плохую весть – пояс, который вчера так разглядывали и которым восхищались, исчез! Был унесен в скарбницу, а поутру оказался подмененным другим, попроще! На кого думать? Один человек мог это сделать – брат Василий! Только как его обвинить? Сразу такая свара начнется, что впору не свадьбу – похороны править.

Вот и шепнула Евдокия сестре: «Молчи! После разберемся!» Машу к дочери отправил отец, узнав о подмене, князь Дмитрий Константинович сразу понял, чьих рук дело, да как скажешь?! Спасла дочь отца от позора, сумела отвлечь молодого мужа от свадебных подарков, так что и забыл о них до времени, а там…

Через много лет оказалось, что пояс у потомков Вельяминовых! Как он туда попал? Бог весть… Может, и не виновен был княжич Василий Дмитриевич, зря на него сестра подумала? Тогда кто? Ходили слухи, что сам тысяцкий Василий Васильевич Вельяминов, но к чему убеленному сединами уважаемому всей Москвой тысяцкому брать чужое добро, да еще и такое приметное? И ссорить молодого князя с его новой родней тысяцкому тоже ни к чему, себе же дороже выйдет…

Нашлась в княжьем окружении недобрая рука, которая хотела не поживиться, нет, слишком заметной была подмененная вещь, а затеять ссору между родственниками, снова бросить семена раздора между московским и суздальским князьями. Вельяминовы будут верой и правдой служить Дмитрию Ивановичу, все, кроме одного – Ивана Васильевича. Не его ли рук дело?..