– Я туда не полезу, – прошипел белобрысый омоновец соседу. – Ваши все замутили, вот вы своих и присмиряйте!

– Ты мне не указывай, понял? – возмутился темноволосый страж порядка. – Вы первые начали!

– А в табло? – блондин наседал на него, занеся резиновую дубинку.

– Мужики, да вы чего?! – третий полез разнимать их. Орк и эльф оттолкнули его с силой, и человек упал.

– А ты не лезь!

Женя не остановился.

У парадного высотки Женя ловко спрыгнул с Пса, и тот растянулся на автомобильной парковке, высунув язык. Дюша и Николай Петрович в форме уже ждали его у массивной двери подъезда. Капитан изобразил напряженную мысль на лице, стреляя глазами то на Женю, то на Пса с высунутым языком, но вопросов предпочел не задавать.

Когда Женя изложил свой план, Николай прищурился на него уважительно.

– Справитесь?

– Не лыком шиты, – рявкнул Николай деловито. – Да, диджей?

– Однозначно, – кивнул Дюша.

Женя протянул руку, и Николай вручил ему бронзовый восьмиугольник на шнурке, такой родной и такой незнакомый предмет, из-за которого могла начаться на этой неделе Третья мировая.

Как три нелепых богатыря, они шагнули внутрь сплоченной командой. Их встретил озабоченный швейцар в ливрее:

– Господа, вы к кому?

– К Макару Филипычу, – заявил Дюша. – И к Федору Афанасьевичу.

– Но… туда нельзя.

– Так всем и говори, – Николай хлопнул швейцара по плечу, поправил фуражку и зашагал к лифту. Дюша последовал за ним. Швейцар открыл рот, но ничего из него не сказал.

– У меня там… транспорт на стоянке, – Женя махнул на дверь большим пальцем. – Пить хочет.

Пока швейцар размышлял, что ему делать с зубастой псиной в разлинованном прямоугольнике платной стоянки, Женя, догнав соратников, надевал на шею отцовский амулет.

Навстречу им из лифта вывалилась кучка телевизионщиков, двое из них с камерами. Кивнув Жене на прощание, Николай шагнул к одному из репортеров и тронул за плечо:

– Капитан милиции. Есть разговор.

Перед тем как за Женей закрылись двери лифта, Дюша подмигнул ему, пообещав:

– Джага-джага.

В резиденции, в спальне, где совсем заиндевела Катерина Бурмистрова, Эльфийский Принц паковал чемодан. Растерянный Корней наблюдал за его действиями. Он не знал, что в соседней спальне Гриша Матерый помогает со сборами в полет без возврата своему Принцу, Федору Афанасьевичу.

– Макар Филипыч, на улицах настоящая война… – начал было Корней.

– То ли еще будет, – отрезал Принц, складывая последнюю рубашку. – Билет у тебя?

Корней вручил билет.

– А вы обратно скоро?

– Ох не знаю. Может, пора мне уже и на покой. И потом, когда все это закончится… останется ли кем руководить?

В комнату заковылял возбужденный Петя. Тревожная новость оторвала его от игры в «дурака» на лестничной площадке, где охрана разбила бивуак и скрашивала ожидание за складным столиком и колодой карт.

– Макар Филипыч! Тут швейцар снизу позвонил… – он сделал паузу, чтобы отдышаться. – Орк приехал.

– Как – приехал? – метнулся Корней.

– Это… На волке!

На лице склонившегося над чемоданом Эльфийского Принца появилась торжествующая улыбка.

В соседней спальне Макар Филипыч пристегивал к бархатному сундуку наплечные лямки.

Матвей, Серый и охранник из оркского службеза Гурджиев рубились в карты у входа в резиденцию, когда двери лифта распахнулись.

– «Бить или не бить, вот в чем вопрос!» – процитировал Серый, глядя в карты.

– Афоризм! – оценил Гурджиев. Вынужденно назначенный в совместный наряд, после дюжины партий в «дурака» он почему-то не чувствовал, что находится среди врагов. – Кто это сказал?

– Это Макар Филипыч сказал, – произнес Матвей не без благоговения.

Он оторвался от карт. По ковровой дорожке от лифта к ним шагал орк Степанов. Из-за его спины, как меч ниндзя, торчала загнутая ручка черного зонта. Охранники повскакивали, опрокинув столик.

– Э! Ты куда намылился?! – Серый потянулся к оружию.