Среди татар не нашлось даже просто слабых духом или обделенных ласками, которые легко перебегают на сторону сильнейшего. Похоже, сегодня литовскую армию за сильную никто из ордынцев не считает.

Великий князь Литовский и Русский Витовт сидел на берегу великой русской реки, до которой так мечтал раздвинуть свои пределы, и не видел никакого выхода. Латников на татарской стороне не должно было быть, никак не должно! Но они там были, готовые встретить на копья прыгающих с ладей на берег литовцев, сомкнуть щиты и столкнуть кучку переправившихся врагов обратно в воду. Это не татары, которые предпочитают пускать стрелы издалека и ватные халаты которых легко пронзить пиками и мечами. Галицкие ратники закованы в железо не хуже литовцев, умеют драться так же безжалостно и упрямо, их так просто с берега при высадке не оттеснишь.

Переправиться – невозможно. Обойти – невозможно. Склонить вражеских воевод к измене – не получается. Путь оставался только один, и князю он очень, очень не нравился. Однако ждать Витовт тоже не мог. Чем дольше он стоял здесь, тем большему разорению подвергались его земли дома. Причем донесения приходили такие, что в них трудно было поверить. Так же трудно, как в русские полки за переправой…

– Сворачивайте лагерь. – Он хлопнул ладонями по подлокотникам и наконец встал. – Поднимайте бояр в седла. Мы выступаем к Дону.

– Постой, друг мой! – тотчас кинулся к нему Джелал-ад-Дин, выставив вперед свою совсем куцую, просто козью бородку. – Как же так, почему?

– Разве ты не видишь? – хмуро ответил литовский князь. – Чтобы перейти эту реку, мне придется положить половину армии. С чем я вернусь назад освобождать свою страну?

– В Сарае я дам тебе десятки туменов!

– До Сарая еще нужно дойти. Если я положу половину армии на переправе, это еще не значит, что мне удастся победить твою глупую татарскую бабу… Которая оказалась не так тупа и беззащитна, как ты обещал.

– Неужели ты остановишься всего в одном шаге…

– Посмотри за реку, татарин! – сорвался на крик Витовт, вытянув на восток одетую в кольчугу руку. – Разве не видишь, что нас здесь ждали, что нас заманили сюда специально?! Кому-то было нужно увести мои полки из Литвы, чтобы безнаказанно ее разорить! Этот кто-то не Василий, ибо московский князь в моем лагере и в случае его гибели стол достанется тому, кто ждет нашей переправы на том берегу! Кто-то заманил в ловушку Василия, кто-то заманил меня… Ты не догадываешься, кто это мог быть?

– Я… – побледнел сильнее обычного Джелал-ад-Дин. – Я последний из чингизидов! Орда моя! Ты же не думаешь, что я изменил сам себе ради бесчестной узурпаторши, севшей на мой трон?

– Только поэтому палач еще не отрубил тебе голову, – опустил руку князь Витовт. – Но если мы попали в ловушку, это еще не значит, что нужно класть голову на плаху. Мы вернемся и попытаемся спасти хоть что-нибудь.

– Глупая баба спряталась от нас за Волгу! – вскинулся чингизид. – Значит, Крым беззащитен! Мы можем спокойно войти туда и творить все, что пожелаем! Там, в Крыму, я легко соберу для тебя десять, а то и пятнадцать туменов!

Литовский князь с тоской покачал головой, поняв, что организатор ловушки намного, намного умнее заносчивого чингизида.

– Крым – это вторая ловушка, – размеренно сказал Витовт. – Каждый день, если верить донесениям, я теряю по городу. Если я поверну в Крым, на это уйдет еще три месяца. Мне просто некуда будет возвращаться! Нет, только домой. Самым прямым и быстрым путем.

Четвертого июня, погрузившись на телеги и арбы, навьючив заводных лошадей, поднявшись в седла, литовско-польско-московская армия тронулась вдоль оживленного волока в дальний обратный путь, за три дня дойдя до Дона, еще за три дня переправившись через него и двинувшись вверх по течению. По мнению великого князя, такая задержка с переправой была оправдана: все крупные притоки вливаются в Дон с севера, и потому далее у армии не будет трудностей с переходом через десяток больших и малых речушек. А три дня больше, три дня меньше – это ничего не меняет.

Великий князь Витовт не знал, что его противник высчитывает свое наступление буквально по часам, предпочитая недоспать или недоесть, но выйти к назначенному месту в нужное время. И чаще всего на таких местах ватажников и бояр ждали или готовые стоянки, или ладьи с припасами, мосты, наведенные с помощью лодок или стругов, порох, пушки, подкрепления или ополченцы, идущие своими куда более запутанными путями и потому то отстающие, то нагоняющие застрявшие под стенами очередной упрямой крепости православные полки архиепископа Симеона, несущие угнетенной Литве свободу и слово пастыря… С помощью новых пушек князя Заозерского, легко сносящих деревянные башни и стены. Другие же в этом мире встречались крайне редко.

Двенадцатого июня на растянувшийся вдоль Дона многоверстовой обоз внезапно обрушились татарские сотни, проносясь на безопасном удалении и осыпая путников стрелами. Воины, расхватав щиты и копья, приготовились к бою, но степняки и не думали нападать, гарцуя на расстоянии и опустошая колчаны. Они ушли, только когда нечем стало стрелять, оставив после себя три сотни раненых литвинов и почти тысячу посеченных лошадей.

Взбешенный князь Витовт приказал привести ему отвечающих за дозорную службу шляхтичей, но оказалось, что те бесследно сгинули в степи вместе с разъездами.