Бузыкин положил трубку.

В комнату вошел сосед:

— Довольно колготиться, собирайся.

БУЗЫКИН. Да подожди ты, честное слово…

Зазвонил телефон.

Бузыкин снова взял трубку.

Варвара сидела за столом. Перед ней лежала небольшая стопка листов, перепечатанных на машинке.

ВАРВАРА. Бузыкин, я перепечатала. Сейчас все получилось. Слушай, «Горестная жизнь плута», — она переложила заглавный лист, стала читать взволнованно: — «Земля была замусоренная, уродливая. Консервные банки, клочья газет, мотки проволоки валялись на ней. Между черными покосившимися столбами были протянуты веревки, на них висело серое белье. Старик в белой одежде вглядывался в панораму давних человеческих бедствий…»

Она читала неторопливо, с невольным творческим волнением. Сейчас ей казалось, что все это ею выношено, выстрадано, создано.

Подошел сосед, надавил на рычаг телефона.

— Ну вот, разъединил. Я же по делу говорю! — рассвирепел Бузыкин.

— И я по делу. У тебя резиновые сапоги есть?

— Какие сапоги? Зачем?

— Идем по грибы.

— Какие грибы?

Бузыкин начал набирать номер, но сосед остановил его.

— Погоди, Палыч. Человек жил, грибного леса не видел! Вернется — хоть будет что рассказать.

— Вы идите, а я не могу. У меня видишь что творится?

— Мы ненадолго, туда и обратно, всего и делов.

Появился несколько затуманенный выпитым Билл.

— Всего и делов, — сосредоточенно повторил он.

Они уже подружились. Они говорили на одном языке. Они предлагали войти в этот союз и Бузыкину. По-хорошему… Они шли по лесу. Солнечные пятна струились по осенней листве. Сосед и англичанин были в ватниках и резиновых сапогах.

— Не тот лес, — веско сказал сосед. — На машинах понаехали, ханурики дешевые, все подмели.

— Что он сказал? — спросил Билл.

— Сленг, — пояснил Бузыкин. — Просторечие.

— Говорю тебе, Палыч, купи машину, — настаивал сосед.

— На какие шиши… Василий Игнатьич, поехали домой, ведь ясно уже, грибов нет.

— Сейчас поедем. Дай человеку с нашей природой ознакомиться. Нравится наша природа? — Он спросил это несколько даже грозно.

— Нравится, да, — радостно откликнулся англичанин. Натура Василия Игнатьича так и порывалась развернуться.

Он приглядывался к Биллу.

— Хотели бы отдохнуть пару деньков на свежем воздухе?

— Кочу, да.

— Могу устроить. Есть знакомый в санатории. Главный врач. Туберкулезный санаторий. Но это не опасно. Врачи же работают, ничего. Так вам на когда?

— Сейчас очень занят. Лучше следующий приезд.

— Тогда вы через Палыча сообщите. А ты, Палыч, хочешь, устрою? — без прежней уверенности спросил сосед.

— Не хочу.

— А зря, — успокоился тот.

Билл нашел гриб, показал.

— Гриб?

Сосед выкинул его.

— Поганка.

Они вышли на опушку. Дальше простиралось поле, речушка со старым мостом.

— Ну, все, лес кончился, — с облегчением сказал Бузыкин. — Поехали.

Сосед показал на голую пашню.

— Вот там роща будет, подосиновики должны быть, голову даю. Сейчас быстренько смотаемся и поедем.

Бузыкин остановился.

— Ну нет, вы как хотите, а я домой.

Сосед тоже остановился.

— Билл, ты хочешь домой?

— Не хочу.

— И я не хочу. Вот, Палыч, мы тебя не отпускаем.

— Что значит не отпускаем? Вы хотите собирать грибы? Вот и собирайте. А я не хочу, и все.

— Не хочешь — не собирай, так походи. Ты же в компании приехал?

Сосед зашагал дальше, через поле. Билл за ним.

— Василий Игнатьич, погоди! Куда это вы пошли? Я же сказал, что не пойду, а вы даже не реагируете, как будто меня здесь нет.

— Вот что, Палыч, — не оборачиваясь, сказал сосед. — Пришел в компании и уйдешь в компании.

— Нет, постойте! — вскричал Бузыкин. — Вот вы, Василий Игнатьич, простой и цельный человек, вас голыми руками не возьмешь. И вы, Билл, тоже простой и цельный человек, вас тоже голыми руками не возьмешь. Так вот я тоже простой и цельный человек, меня тоже голыми руками не возьмешь! И прошу вас привыкнуть к этой мысли!

Он поставил свою корзину на землю.

— Счастливо оставаться!

Повернулся и пошел обратно.

— Очень быстро, я плохо понял, — сказал Билл.

— Это хмель в нем говорит, — объяснил сосед.

Бузыкин отпер дверь в квартиру Аллы.

В прихожей стоял дядя Коля. Он смотрел молча, странно.

— Ключ, — сказал он.

— Какой ключ?

— От моей квартиры.

— Пожалуйста…

— Спасибо.

Дядя Коля спрятал ключ в карман.

— Большое спасибо!., - добавил он гневно. Из комнаты Аллы слышался стук машинки.