Они пытались устанавливать контакты с советскими военнослужащими с целью осуществления их вербовки, получения секретной информации или склонению к бегству за границу. Поэтому особисты вели большую работу по предотвращению измены Родине в войсках, в которых служили военнослужащие, призванные полевыми военкоматами после освобождения от немецкой оккупации той или иной территории. Они призывались в армию скоротечно, и заниматься проверкой этого призывного контингента военным контрразведчикам, тем более в ходе боев, в полной мере не было возможностей. Попадались среди призывников уголовники и пособники немцев.

Теперь изменники изменили свои задачи и приемы, как писал армейский чекист Л. Г. Иванов, но остались теми же по своей сути. Они боялись возмездия за совершенные преступления и старались сбежать в Западные зоны оккупации.

Обычно в этих целях они вступали в интимные отношения с немками и, по прошествии определенного времени, договаривались с ними об уходе на запад. Это было удобно для беглецов. Немки знали немецкий язык, территорию Германии, дороги и т. д. Советская военная контрразведка имела право вести оперативную работу среди немецкого населения. От наших людей из числа немок мы нередко получали сведения о подготовке определенного лица к уходу на Запад.

За время войны со стороны офицеров Особых отделов, а затем СМЕРШа, не было ни одного случая перехода через линию фронта к немцам, т. е. не было случаев измены Родине…

Уже после войны, в 1949 году, когда я служил в Управлении Особых отделов ГСВГ, имел место факт измены Родине офицером Управления, старшим лейтенантом Гольдфарбом, переводчиком с немецкого языка. Он часто выезжал за пределы территории Управления вместе с семьей — женой и ребенком. В службе охраны к этому привыкли и не обращали на его выезды внимания, — бдительность притупилась.

В день измены он, как всегда, на машине, выехал с семьей за территорию Управления и не вернулся. Тогда сразу стало ясно, что Гольдфарб давно готовился к переходу в Западный Берлин.

Начальником управления Особых отделов группы был тогда генерал-лейтенант, а впоследствии ставший генералом армии, начальником ГРУ ВС СССР, Героем Советского Союза, П. И. Ивашутин. Он много переживал в связи с этим случаем.

Получилось — пригрел змею на груди. Был крупный телефонный разговор с Москвой. Абакумов, как человек холерического склада, хотя и знал Ивашутина как толкового работника, успел наговорить кучу неучтивых слов. Потом все-таки отошел и предложил внимательней присматриваться к своему окружению. Человек взорвался, но осколками неприятных слов все-таки ранил душу. Но такие горячие люди, как правило, не злопамятны.

Петр Иванович и сам понимал, что недоработал, но наказывать серьезно никого не стал. Оргвыводы остались за Москвой…

В сентябре 1952 года П. И. Ивашутина бросают на новый участок работы — его назначают министром государственной безопасности УССР.

Ходил слух, а может, это была правда, — когда Ивашутина ставили на эту должность, Сталин пообещал дать Героя Советского Союза. Но при каких условиях, — если он справится с не прекращавшимися вылазками бандеровщины, то есть разгромит в течение года на территории Западной Украины основные бандформирования ОУН — УПА, терроризирующие местное население. Эти байки ходят по Интернету и в воспоминаниях некоторых ветеранов до сих пор. Генерал в основном справился с задачей и погасил массовый бандитизм на Украине. Это была очень тяжелая, титаническая, почти фронтовая работа. Приходилось ездить, летать, а правильнее, по-простому — «мотаться» по всей Украине: от черниговских земель до Карпатских гор и от полесских болот до одесских лиманов.

Он знал все подробности, как на Ровенщине погиб его старший товарищ, сослуживец по Юго-Западному фронту талантливый полководец генерал армии Н. Ф. Ватутин. Тогда тактика засад, выстрелы из-за угла в спину широко практиковались бандитами. Он с ними встретится не только по архивным материалам.

П. И. Ивашутин прибыл на Украину в очень сложное время, — прошло ведь только каких-то полдесятка лет, как закончилась война. Простому люду жилось несладко. Генерал считал, что первая жертва войны — правда. Хотя эти слова можно ставить эпиграфом ко всей мировой истории. Ему хотелось разобраться в той ситуации, которая характеризовала накал гражданской сшибки в этих местах, узнать, где правда, а где ложь в отношении украинских националистов и их «борьбе» с фашистами.

Нищета и бандитизм, воровство и коррупция, вынужденная неконтролируемая миграция населения, потревоженного войной, и активизация «лесных братков», толпы спекулянтов и массовая заброска своей агентуры вчерашними союзниками, — все это сплелось в один безжалостный и порою трудноразрешимый ком проблем, над которыми надо было работать. В этих проблемах лежала сермяжная правда, появившаяся после страшного побоища — Великой Отечественной войны.

Прежде чем включиться в полную силу к выполнению своих обязанностей, назначенный министр начал свои первые шаги, во-первых, со знакомства с личным составом, а во-вторых, с изучения обстановки в регионах — областях республики и, в-третьих, с читки документальных материалов.

Если с первой задачей, как человек контактный, он знал, что быстро справится, найдет точки соприкосновения с подчиненными, то для решения второй и третьей задач нужно было время. Эти проблемы решались двумя путями: изучением новой нормативной базы, которой придется руководствоваться в работе, и ознакомлением с обобщенными справками, имеющимися в литерных делах по линиям работы. А дальше были в его планах поездки по областным управлениям своего министерства, а их было достаточно много, чтобы освоиться с особенностями оперативной обстановки в них.